когда они порознь.
Один из охранников как будто почувствовал на себе взгляд и поднял глаза на темные окна трехэтажного особняка. В окне он заметил отчетливый мужской силуэт. Керчев неподвижно стоял и наблюдал. Прочитав в облике хозяина скрытое недовольство, охранник опустил голову и, бросив пару слов собеседнику, отправился вдоль высокой каменной стены. Второй – занял свой пост в будке около ворот.
Николай Федорович отошел от окна и прошел в глубь кабинета. Комната была выдержана в темных тонах. Мягкая мебель изготовлена итальянскими мастерами из натуральной кожи. Книжный шкаф красного дерева украшали редкие книги. Каждая такая книга стоила целое состояние.
Керчев подошел к столу и достал из шкатулки сигару. Опустившись в глубокое кресло, он закурил. Легкий дымок наполнил окружающее пространство горьковатым запахом табака. Николай Федорович взглянул на массивные настольные часы. Позолоченная стрелка медленно ползла по циферблату, отсчитывая секунды. Казалось, время замедлило ход. Минуты растягивались в часы, часы – в бесконечность. Керчев стряхнул пепел. Он ждал звонка. Известия с украинской границы должны были прийти еще вчера, но информации все не было. «Возможно, произошли непредвиденные обстоятельства, и груз задержали», – думал он, стараясь успокоиться. Пока все шло гладко.
Докурив, он поднялся и подошел к окну. Часы за спиной продолжали настойчиво тикать. Мрачный пейзаж навевал невеселые мысли. Деревья за воротами особняка выглядели уныло, каменные клумбы вокруг дома пустовали, зияя черной сырой землей. Серое небо низко нависло над домом и готово было в любую минуту прорваться проливным дождем.
Керчев поморщился: особняк выглядел тоскливо. Вот летом, когда клумбы покрывались зеленью и расцветали редкими цветами, а чугунные каркасы фонарей обвивались плетущимися растениями, усадьба выглядела впечатляюще. Керчев провел рукой по мраморному подоконнику. Несмотря на то, что Николай Федорович владел несколькими квартирами в престижных районах Москвы, ничто не могло сравниться с личной резиденцией. Этот дом дарил чувства безопасности и защищенности.
С высоты птичьего полета дом выглядел в виде креста. Керчев видел в этом особый смысл, благословение свыше. Основание креста служило парадным входом, центр – на всех трех этажах являлся самой большой комнатой и предназначался для увеселений. Первый этаж был полностью посвящен водной стихии. Струящиеся фонтаны, бурлящие светильники и величественный водопад поражали воображение. Прозрачная жидкость искажала пространство, превращая помещение в игру света и тени. Шелест воды и морская свежесть успокаивали и расслабляли.
Второй этаж служил царством флоры. Диковинные растения, плетущиеся лианы и редкие деревья благоухали свежестью и первозданной красотой. Только садовник знал, что все это великолепие поддерживалось невидимой высокотехнологичной системой освещения и полива. Невозможно было понять, где заканчивается природа и начинается техника.
Третий