не обращая внимания на то, что он стоит совсем рядом, и на то, как бешено сверкают его карие глаза. – Как взрослый, вполне разумный человек, судя по тому, что он способен руководить крупной компанией, может так истово ненавидеть другого? Причем без всякой на то причины! Мне кажется это неразумным.
Она неожиданно подумала о старом итальянском доме, в стенах которого сейчас находится, о его роскоши и великолепии. О кристально чистом озере, простирающемся меж высоких гор и укрытом сейчас туманом. О Джанни, старом милом Джанни, который никогда больше не рассмешит ее, не назовет скрипучим старческим голосом «сага». Весь этот прекрасный мир словно сжался, уменьшился в размерах после его ухода, и только Лука остался прежним, полным ненависти, как и раньше.
Она не сможет этого вынести.
– Я порядочный человек и стараюсь делать все правильно. Более того, – Кэтрин позволила себе еще повысить голос, что вызвало усмешку Луки, – я не заслужила и толики той ненависти, которую вы испытывали ко мне эти годы. Я вышла замуж за вашего отца, я заботилась о нем. Ни вы, ни ваш брат не обременяли себя этим, вам это было неинтересно. Любой другой на вашем месте поблагодарил бы меня.
– Вы были лишь одной среди целой вереницы…
– Да, я поняла. И в чем же дело? – Он был шокирован тем, что она посмела его перебить, но Кэтрин продолжала, словно не замечая этого: – Если вы видели немало таких, как я, откуда эта ненависть? Вы давно должны были привыкнуть.
– Вы были шестой.
– К остальным пяти вы не относились с презрением? – бросила ему в лицо Кэтрин. – Лили все мне о них рассказала. Вы хорошо относились к ее матери. Последняя жена Джанни не раз пыталась залезть к вам в постель, и вы каждый раз, громко смеясь, выставляли ее в коридор. Вы объяснили ей, что не стоит этого делать, поскольку попытки бесполезны. Отцу вы даже не рассказали.
– Хотите убедить меня, что вы не такая, как они? Позвольте не поверить, Кэтрин. Я не так наивен.
– Я не сделала вам ничего плохого, Лука.
Ей все труднее становилось контролировать свой голос. Наружу рвались чувства, почти два года запечатанные в душе. Она помнила все его едкие, колкие, даже мелкие и незначительные замечания. Каждое резкое слово в ее адрес. Каждый осуждающий, презрительный взгляд. Каждый момент, когда он входил в комнату, видел ее, и на лице появлялось пренебрежительное выражение. Она не забыла те случаи, когда внезапно поворачивалась к нему, прервав разговор, ощущая, что он смотрит на нее, будто сверлит взглядом.
– Я не представляю, отчего вы испытываете ко мне такую ненависть с первой минуты нашего знакомства. И не имею понятия, что происходит в вашей голове. – Кэтрин непроизвольно подалась вперед, приблизившись к нему почти вплотную, и, что уж совсем невероятно, ткнула пальцем ему в грудь. С силой. – Но с сегодняшнего дня я требую, чтобы вы относились ко мне как к любой другой своей сотруднице. Хватит вести себя так, будто я демон, посланный из ада специально для того, чтобы вас мучить.
Кажется, он даже затаил дыхание. По крайней мере, пальцем она не ощущала,