ну его! – отозвался хозяин. – Он нашим будет! Ну, двадцать рублей – и крышка!
Они опять стали кричать, потом на чем-то поладили.
– Ну, пошел, – сказал пришедший.
– Куда?
– А к соседу. Пить. Идем, что ли…
– Можно, – отозвался хозяин. – А ты?
– Кто же дом постережет? – ответил Мишка. – Нет, я останусь!
– Как хочешь…
– Ха-ха-ха! – загрохотал гость. – Он не соскучится!
– Мели-мели…
Послышалось шарканье ног, пахнуло холодным воздухом, хлопнула дверь. Все стихло.
Через минуту Мишка прошел мимо меня и стукнул в дверь, за которую ушли девушки.
– Стефка! – окликнул он. – Иди! Никого нет…
Он отошел. Почти тотчас скрипнула дверь, и мимо меня мелькнула Стефания, босиком, в длинной холстинной рубашке.
Раздался звук поцелуя.
– Куда отец ушел?
– С Сашкой в девятый нумер. До утра будут.
И снова раздались поцелуи и несвязный шепот.
Интерес для меня окончился, и я заснул.
Было еще темно, когда Мишка разбудил меня и сказал:
– Я иду в город, иди и ты!
Я тотчас вскочил на ноги.
Мишка с его детскими, невинными глазами ребенка не производил впечатления разбойника. Впоследствии во время своей службы я не раз имел случай убедиться, насколько ошибочно мнение, что глаза есть «зеркало души».
Самого Славинского не было. Стефания лениво нацедила какой-то коричневой бурды в кружку, предложив мне ее вместо кофе. Я выпил и взял картуз.
– Заходи, – просто сказала Стефания. – Отец покупает разные вещи!
– Это на руку! – весело ответил я. – Буду нынче же.
– Если не попадешься, – прибавил Мишка.
– Сразу-то? Шалишь!.. Ну, прощенья просим!
Я простился с девушкой за руку и пошел. Мишка задержался на минуту, потом догнал меня.
– Хорошо спал? – спросил он.
– Как собака!
Мы сделали несколько шагов молча, потом Мишка стал говорить, сперва издалека, потом прямее.
– Теперь в Питере вашего-то брата, беглых разных, пруд пруди! Только не лафа им…
– А что?
– Ловят! Уж на что шустрые ребята, что извозчиков щупали, а и тех всех переняли… Опять же, воров…
– Меня не поймают…
– Это почему?
– Потому один буду работать.
– И хуже. Обществом куда способнее! Тебе найдут, тебе укажут, действуй! А там и вещи сплавят, и тебя укроют… Нет, одному хуже! Ты вот с вещами… А куда идти? Иди к Павлу. Ты с ним сдружись, польза будет!
– А тебе есть польза? – спросил я смело.
Он усмехнулся.
– Много будешь знать – скоро состаришься! Походи к нему, увидишь. Ну, я в сторону.
Мы дошли до Обводного канала.
– Прощай!
– Если что будет али ночевать негде, иди к Павлу!
– Ладно! – ответил я и, простившись, зашагал по улице.
Мишка скрылся в доме Тарасова.
Я нарочно делал крюки, путался на Сенной, петлял, а потом осторожно юркнул в свою Подьяческую, где тогда жил.
Умывшись и переодевшись, я пошел в Нарвскую часть,