чувство благодарности и дружбы... – Он поднял лицо к портрету Литвина. – У тебя нормальные сны и нормальные реакции, Пол. Гмм... человеческие, не такие, как у фаата.
Улыбка Коркорана слегка поблекла.
– Спасибо, Клаус, ты меня успокоил – выходит, я все-таки не монстр. Кстати, к тебе я тоже испытываю чувства благодарности и дружбы.
– Айт т'теси, – произнес Зибель на языке фаата. – Я рад.
Глава 2
Пол Ричард Коркоран
– Аа-а! Ааа-а!
– Тужься, милая, тужься... вот так... уже головка показалась...
– Ааа-аа!
– Кажется, обойдемся без кесарева, доктор Штрауб.
– Да, доктор Громов. Она худощава, но сложение крепкое. Все же офицер-десантник Космофлота... Сестра, еще салфеток! Сюда и сюда! Сюда, я сказал!
– Аааа!
– Сестра, что у вас руки трясутся? Не видели, как женщины рожают?
– Так – не видела, доктор Штрауб! Чтобы не в воду, не в комплексе КР, без инъекций сталумина, без обезболивания, без...
– Сестра, заткнитесь!
– Ну-ну, Штрауб... Моника права, так уже лет семьдесят не рожают. Если только в Китае или Индии...
– Громов, вы тоже заткнитесь. Вы что же, знаете, как повлияет на младенца сталумин или обезболивающее? На этого младенца? Вы что, подписку не давали? Забыли, чей это мальчик?
– Нормальный парень, по всем показателям внутриутробного исследования.
– Лет через двадцать увидим, нормальный он или нет, коллега. Тужься, милая... немного уже осталось...
– Аа-ааа! Аааа!
– Так, так... еще чуть-чуть... Великолепно! Выскочил, как пробка из бутылки шампанского!
– А-ахх...
– Сестра... Моника, вам говорю!.. Обработайте пуповину, послед на анализ! Громов, вколите ей успокоительного, пусть поспит. Жанна, обмойте ребенка и на весы!
– Н-не надо, доктор... н-не хочу спать... сыночка... дайте м-моего сыночка... а-ахх...
– Ты с ним еще наиграешься, красавица. Спи! Вот так... Жанна, вес!
– Четыре двести, доктор Штрауб. Чудный малыш! Смотрите, улыбается!
– Ну-ну, без сантиментов! Дайте-ка я на него взгляну... Вроде бы самый обычный ребенок... Как вы считаете, доктор Громов?
– Две руки, две ноги, пять пальцев, одна голова и... хмм... все остальное, что мальчику положено... Явно не урод. Я бы даже сказал, симпатичный. Глаза серые, мамины. По-моему, тут от фаата ничего.
– А вы их видели, этих фаата?
– Видел, доктор Штрауб. Трупы – на снимках, а живых – в трансляции с кораблей Тимохина. Глаза у них совсем другие, радужка серебристая и заполняет глазное яблоко, волосы темные и...
– Ну, о волосах тут рано говорить. Внешне все в порядке, но я бы взглянул на внутренние органы.
– Проведем интроспекцию?
– Да, не помешает. Жанна, несите его к установке. Еще один момент, коллеги... сестры и вы, доктор Громов... Напоминаю о подписке, которую дали мы четверо, и о том, что мы не