Владислав Крапивин

Гуси-гуси, га-га-га…


Скачать книгу

кроме Альбина. Семейство Ксото жило на даче в соседнем квартале.

      Увидев здесь Альбина первый раз, Корнелий испытал тяжкое смущение, даже испуг. А Утя обрадовался.

      Впрочем, он был здесь никакой не Утя. Его звали Алька, а чаще Халька или Хальк. И он был равный среди равных.

      В этой дачной вольнице и не пахло нравами государственного мужского колледжа. И не было никого, похожего на Пальчика. Случалось, что ссорились и даже дрались, но главные мальчишечьи законы были прочны: двое на одного не нападают, слабого не дразнят. Конечно, над боязливостью и неловкостью смеялись, но посмеются и забудут. Здешний ребячий мир снисходительно прощал недостатки своим питомцам. Наверно, потому, что в каждом жило ощущение свободы и беззаботности. Лето теплое, небо чистое, лес и озеро ласковые, игры веселые. И нельзя идти против природы, травить жизнь страхом и обидами.

      Увидев ребят и Альбина среди них, Корнелий растерянно встал посреди аллеи. Но Альбин глянул ясно, беззлобно и сказал мальчишкам:

      – Это Корнелий, мы в одном классе были. – Потом спросил: – Ты, значит, тоже здесь поселился?

      – Ага… – неловко сказал Корнелий.

      – Ну, пошли! – Альбин стукнул о землю красно-желтым мячом. – Мы в пиратбол на берегу играть будем. Знаешь такую игру?

      Вечером они шли домой вдвоем, и Альбин, глядя под ноги, вдруг сказал, негромко так:

      – Ты, может, думаешь, будто я нарочно тогда в поход не пошел, с испугу?

      Корнелий изо всех сил замотал головой:

      – Не, я знаю, что ты болел!

      – Тебе, наверное, досталось там…

      – Ну и черт с ними! – Корнелий мужественно прищурился.

      – Дикие какие-то, – почти шепотом проговорил Альбин. – Я так и не понял: что им надо? Все на одного.

      – Это Пальчик всех заставляет… – пробормотал Корнелий. И тоже стал смотреть под ноги.

      – Нет, – вздохнул Альбин. – Все какие-то… Если бы Пальчик подевался куда-нибудь, они бы другого нашли.

      Альбин говорил «они», как бы отделяя Корнелия от остальных, от класса. И Корнелий радовался этому, хотя от стыда покалывало щеки.

      Значит, Альбин понимал, что он, Корнелий, зла ему не хотел? Может, и не помнил даже, как Дыня вместе с другими потешался над новичком? Нет, помнил, конечно, только чувствовал, что Корнелий тянется за другими от собственной беспомощности.

      Альбин вдруг запрыгал на одной ноге, а другую поджал, отколупывая от босой ступни вдавившийся камешек. Потом быстро глянул на Корнелия из-за голого коричневого плеча.

      Корнелий насупленно сказал:

      – Ты теперь уже не вернешься в колледж, да?

      – Почему же? – Альбин встал на обе ноги, наклонил голову набок. – Я вернусь. Только… я теперь так им не дам с собой. Я тогда не знал, а теперь знаю.

      – Что знаешь? – Корнелий опять почему-то смутился.

      – Как жить знаю, – просто ответил Альбин. – Я решил.

      Он был вроде бы и прежний Альбин,