монету надо полную горсть медяков отдать, пояснил купец. Но Хагура это не напугало. Решил Хагур столько добра скопить, чтобы отправиться за перевал и с целым мешком золотых монет оттуда вернуться.
С тех пор он и сам жил впроголодь и старуху-мать голодом морил. Спасибо соседям – подкармливали её. Если случалось гостю в дом зайти, Хагур ставил на стол похлёбку из воды с мукой. Неудивительно, что дом его стороной обходили. Жениться Хагур не стал, чтобы на калым (выкуп за невесту) не тратиться. А когда мать схоронил, то остались в доме только он и его жадность.
И вот настал, наконец, день, когда решил Хагур, что достаточно добра накопил, чтобы отправиться за перевал за золотом. Нагрузил он на ишачка две переметные сумы с медяками – такие тяжёлые, что тот едва мог копыта переставлять, и пустился в путь.
Шёл он долго, медленно, но до города, где был рынок с менялами, всё-таки добрался. Там он все свои медяки на новенькие золотые монеты обменял. Их сверкание ослепляло и радовало Хагура, так, что он даже ишачка продал, что бы хоть на одну монету больше выручить. Собрал Хагур полученное золото в мешочек, у самого сердца спрятал и впервые в жизни порадовался.
– Ни у кого из сельчан золота нет! Все мне завидовать будут! – подумал мельник и, поразмыслив, решил плату за помол удвоить, чтобы ещё золота поскорей наменять. С этой мыслью пустился Хагур в обратный путь.
Уходил он из села, когда листва ещё с деревьев не вся облетела, а в обратный путь пустился – белые мухи в воздухе закружили. Зима в тот год рано пожаловала. Завьюжила, запорошила тропинки.
Сбился Хагур с пути. Всё вокруг бело – не понять, куда дальше идти. Мороз тем временем крепчает, а у мельника не бурка (тёплая накидка из валяной овечьей шерсти) – решето, муку сеять можно. Самую плохонькую когда-то у одного бедняка на зерно выменял. Еда в городе Хагуру слишком дорогой показалась. Пожалел мельник тратить деньги на еду, всего несколько чёрствых лепёшек купил, решил, что хватит ему на дорогу.. Но вот уже последние крошки съел, а дорогу домой так и не нашёл. День сменился ночью. Голодный Хагур от страха и холода завыл по-волчьи. Волки ему издали откликнулись. Мельник с головой зарылся в снег – как только не замёрз, непонятно.
Когда солнце выглянуло, снег глаза ослепил. Куда ни глянь – белым-бело. От голода Хагур уже ничего не соображает. Достал из-за пазухи мешок с монетами и давай грызть их, одну за другой.. Да только как ни старался, ни кусочка не смог откусить. Упал Хагур на колени, заколотил по снегу руками, закричал:
– Зачем вы нужны, жёлтые кругляшки? У меня брюхо от голода подвело, а вас ни укусить, ни проглотить нельзя!
Швырнул он монеты в снег. Упал лицом вниз, да так и остался лежать. Не знал Хагур, что до родного села было уже рукой подать. Кто-то из сельчан по делам спешил, увидел, что человек лежит, снегом запорошенный. Подобрал его, домой принёс. Смотрит – да это же Хагур!
Неделю лихорадка трепала мельника, еле выходили его, а как на поправку пошёл, будто подменили его. Тронулся умом мельник Хагур, как