В чем – не стала вникать. А вот и Вел. Боится! Чего, не поняла. Она это опять держит в себе, стесняется. Пытается воспитывать характер, побороть свои фобии. Зачем? К двери подошли…. Нет…, вошли тихонько. Ольга! – испугалась Вин и начала искать силы и дорогу к пробуждению. Открыла глаза и сразу же села. Не расправив косточки, не понежившись, не порадовавшись утру.
– И что это было? – оглянула комнату, прислушалась – тихо. – Приснилось? – раздумывала Виен, не замечая, что говорит сама с собой: – Нет, мне ничего сегодня не снилось… Стоп! А ведь, правда, сна-то у меня сегодня не было. Это хорошо, или плохо?… Потом разберусь. Ольга! С чего это она мне припомнилась? И кто входил в комнату? – Виен принюхалась. Тонкий, незнакомый, но довольно дорогой аромат витал неназойливо в ее комнатах. Даже не подумав обуть тапки, поднялась и прошлась по всем комнатам, что-то выискивая и глубоко втягивая воздух носом. – Да…. Тут явно был чужой! – подошла к двери и уставилась на нее, не открывая и не отходя. В гостиной пахло сильней и ей показалось, что за дверью все еще стоит незнакомая, полуночная гостья. Резко открыла дверь, но лишь слабый ветерок колыхнул портьеры на окне, напротив их двери. Выглянула, посмотрела в обе стороны – никого! Выпрямилась и тут мимо пропорхали мотыльки. Совсем маленькие, много. Это так заворожило, что она замерла, улыбаясь, а где-то вверху приятно напевали незатейливую мелодию.
– Бабочки! Быть теплой весне…. Ник был прав, их у нас поселилась стайка. – с ними улетела и тревога. – Забралась опять в постель. – Рано-то, как! – только сон совсем отступил.
****
Вел действительно испытывала страх. Она, вот уже которую ночь, да и не только ночью, слышала шаги, шелест юбок, вздохи. Иногда ей казалось, что идут за ней, а бывало такое, что и шептали в самое ухо нечто короткое и неразборчивое. Тут же проносились бабочки. Как она себя не уговаривала, что именно они создают эти шумы, не могла убедить. Просто Вел точно знала, в доме есть еще кто-то и этот кто-то пришел за ней.
«Только бы не Татти! Только бы не она!» – в ее сознании всплывали картинки из прошлого, как на экране кинотеатра, оживали в самых ярких красках, чем усугубляли страхи. А сегодня ночью вообще казалось, что ее постоянно зовут. Не нагружая Эда, до петухов, смотрела телевизор, «на ощупь», чтобы ему не мешать. Скорее делала вид, перед собственным страхом, что ей безразлично все происходящее вокруг нее. Пару раз муж просыпался, приоткрывал глаз и, услышав, что у нее бессонница, звал под крылышко, но она целовала его в нос и отнекивалась. Лишь под утро, когда рассвет замаячил на горизонте, она провалилась в глубокий сон:
«Она стояла возле большого зеркала, овальной формы, на прочных ножках, крутила его вокруг оси. Каждый оборот, показывал ее в новом одеянии.
– Ты красива! – произносил спокойный женский голос. – Очень красива! И за это я отдам тебе все свое богатство, только верни меня назад. Я очень хочу вернуться…. Мой муж. Ему тяжело одному. Он постоянно