Егорович относится ко мне очень уважительно. Я не выпячиваюсь, совсем не показываю вида, что мне всё это знакомо, дисциплинированно пишу всё, что он диктует, но чувствую, он, даже, как будто стесняется меня – хотя, когда-то, окончил военное училище связи. Сам Валерий Егорович, чувствуется, высокий профессионал в своём деле, практик – многие годы имевший дело с солдатами. Вот и нам передаёт (он просто не может по-другому) свои знания – как рядовым солдатам.
В один из перерывов задерживает меня: – Надо поговорить.
– Виктор, – он называет меня просто, по имени, – у вас большой опыт руководства гражданскими людьми.
Вы не могли бы поговорить с капитаном Завальнюком о его поведении. Ведь он, уже и на занятия приходит полупьяным. Я, конечно, могу привлечь его к ответственности в соответствии с уставом, могу, наконец, сообщить о пьянстве на его работу. Но вы же все – гражданские люди, призваны сюда на короткий срок и совсем не для того, чтобы армия занималась вашим перевоспитанием. Нам достаточно наших солдат. Да и по возрасту, Завальнюк старше меня. Не хочу я ему неприятностей, да и себе самому из-за него – лишних проблем.
Деликатный и тактичный человек – этот подполковник, – с молодости служит в армии, а совсем, не солдафон. Мне понятна его озабоченность. Я обещаю поговорить. Мне лично, самому, претит пьянство, и мне просто неудобно, наверное, как и другим, сидеть в комнате на занятиях с полупьяным офицером. Нас – пятнадцать человек вокруг него – у всех офицерские погоны на плечах, но все мы делаем вид, что ничего не происходит.
Кто же кого больше портит, унижает и позорит – армия гражданского человека, или гражданский человек – армию? Общество всё хуже и хуже отзываемся об армии. Но как воспринимает армия гражданских людей…
В этот же день, заглядываю в комнату капитана. В комнате – вместе с ним, трое его земляков. Но они-то в пьянстве не замечены! Живут лучше нас – уже только потому, что у них теплее. Комната расположена с солнечной стороны. Наверное – от прямых лучей солнца. В комнате даже есть шахматы. Принадлежат капитану.
Похоже, не совсем пропащий человек – капитан. Мне играть с ним шахматы безнадёжно – в первой же партии он разбивает меня в пух и прах. Проиграв партию, закончив нейтральную переброску словами с ребятами о житейском, – перед уходом, непосредственно обращаясь к Завальнюку, чётко произношу:
– Капитан, – мне нет дела от чего тебя «ведёт». Но с сегодняшнего дня, ты прекратишь превращаться в свинью. Понятно о чем я говорю?
Завальнюка передёргивает от неожиданности услышанного. Он съёживается как от удара, и … – молчит.
– Так понятно, или нет?
– Понятно – выдавливает капитан.
Вероятно, чувствуется людьми, годами наработанная во мне властность. Все последующие дни, на занятиях, капитан находится в форме.
***
Обыденный утренний завтрак