Артем Тихомиров

Мой пингвин


Скачать книгу

рисовать любую ерундистику.

      Пингвин вертит головой, ищет рыбу, чтобы перекусить. Тогда я беру серый карандаш и рисую рыбу. Проглотив ее, пингвин требует еще. Так он проглатывает целых пять, а потом издает свой особый пингвиний звук. Думаю, звук означает, что пингвин доволен.

      Вот теперь у меня есть свой пингвин. Завидуйте.

      – Пойдем, – говорю я, и мы идем из моей комнаты в коридор.

      Пингвин неуклюже переваливается. Он толстый, и клюв у него длинный. В Антарктиде таких точно не водится, а если и водится, то раз в миллион лет.

      Мама чем-то гремит на кухне.

      – Мама, – говорю я. – Это пингвин. Можно, он будет жить с нами?

      Мама всегда выглядит так, словно упала с луны. Из-за уха у нее торчит карандаш, очки на лбу – и она постоянно их там забывает. Настоящий преподаватель Университета.

      Когда мы с пингвином появляемся, мама как раз сжигает яичницу. Дым стоит коромыслом.

      Глядит на нас мама и спрашивает:

      – И что он будет делать?

      – То же, что и я, – отвечаю.

      – И в школу пойдет?

      Я еще не думал об этом, но почему бы пингвину не пойти в школу? Чем он хуже других? Вот мой одноклассник Федя Ушкин – так ему самое место в зоопарке, в компании с гориллами. И он ходит в школу, при этом по математике отличник.

      – Пойдет, – отвечаю.

      Чтобы дым улетучился, мама открывает форточку. Прохожие могут подумать, у нас пожар.

      – Я согласна, но еще спроси у папы, – говорит мама, раздумывая, что бы еще сжечь на обед. – Твой пингвин не будет пачкать паркет?

      Пингвин смотрит на маму черными блестящими глазками. И что-то говорит по-своему.

      – Не будет, – перевожу я.

      – Тогда идите к папе!

      Мы топаем в гостиную. Позади нас мама снова пытается не дать семье умереть с голоду.

      – Папа! – Мы с пингвином вваливаемся без церемоний.

      Телевизор работает. Папа спит с ноутбуком на коленях.

      – Папа! Это пингвин. Можно он будет у нас жить? Мама разрешила.

      Папе нужно время, чтобы прийти в себя. В голове у него тоже уйма сложных задач – он программист. Программисты все немного того.

      – А он не кусается? – спрашивает папа.

      – Нет. У него нет зубов.

      Папа указывает на длинный клюв пингвина.

      – А это что?

      – Клюв.

      – Вижу, но таких клювов у пингвина не бывает!

      – У моего бывает, – отвечаю я. – Он очень редкой породы. Суперимператорский.

      Пингвину нравится это слово, он кивает.

      – Если обещаешь, что от него не будет неприятностей, тогда пусть живет с нами, – говорит папа.

      Я смеюсь.

      – Какие от пингвина могут быть неприятности?

      Папа погружается в раздумья.

      – Только спроси у сестры. Если она разрешит, тогда пусть пингвин остается.

      Танька – противная. Большая и грубая, я с ней часто дерусь. У нее зеленые волосы, глаза подведены черным. Думает, вся из себя крутая, если учится в десятом классе.

      За ее дверью гремит музыка. Мы с пингвином стучимся. Танька открывает и орет:

      – Чего надо?

      – Мама и папа разрешили пингвину жить у нас. Если ты разрешишь.

      До Таньки доходит не очень быстро. Пингвин, задрав голову, слушает музыкальный грохот из ее комнаты.

      – Какая жуть! – говорит Танька. – Что за урод?

      Рассказываю. Она:

      – Нет! Никаких уродов! Никаких пингвинов!

      – Если не разрешишь, я скажу папе, что ты лазила в его ноутбуке и знаешь пароль. А папин ноутбук – это святое.

      Танька становится красная, словно кетчуп.

      – Паршивец!

      – А потом пойду к маме, и она узнает, как ты стащила из ее кошелька кое-что.

      Ясно дело, речь о деньгах. Танька тратит их на всякую ерунду. Этой ерундой завалена и заклеена вся ее комната. Но этой ерунды моей сестре мало – надо больше. И Танька понемногу тянет из родительских кошельков.

      – Шантажист! – возмущенно пыхтит Танька. Ей даже пожаловаться некому. Если в гости придут бабушка и дедушка, им она и им сказать не сможет: у них она тоже тянула.

      Я улыбаюсь. Пингвин – тоже.

      – Ладно. Пускай живет, – рычит Танька. – Но если он будет шастать по моей комнате, берегитесь оба!

      Сестра показывает нам кулак.

      – Крааа, – говорит мой пингвин.

      – Фу!

      Дверь закрывается с таким грохотом, что в ванной неподалеку что-то падает.

      Знаю! Понял! Танька не очень любит пингвинов, вот в чем дело. Иначе бы с чего ей быть против? Если, конечно, не считать, что она просто противная злючка.

      – Ну,