Артем Тихомиров

Мой пингвин


Скачать книгу

час до меня донесся звук смываемого бачка.

      Как я и говорил – ничего страшного. Вот если бы в туалете Таньку поджидал динозавр…

      Садимся завтракать. Завтрак сегодня готовит папа. Написав какую-то новую крутую программу, он находится в хорошем настроении, и все у него в руках горит.

      Мы едим. Чавкаем. Хрумкаем. Соблюдаем все правила неприличия.

      А на повестке дня у нас – имя для моего пингвина.

      – Надо что-то морское, – говорит папа, уплетая яичницу. – Например, Френсис Дрейк.

      Возражаю:

      – Но мой пингвин не пират.

      Мы с пингвином переглядываемся, как заговорщики. Он мигает своим блестящим глазом. Не хочет быть пиратом.

      – Тогда что-то ледяное, снежное, – говорит мама, отхлебывая чай. – Например, Снежок.

      – Это имя для снеговика, – отвечаю я. – Или для белого котика, которого вы мне однажды не разрешили завести, помните?

      Родители не любили, когда им напоминали о том, что они не разрешили мне когда-то. Или не разрешили Таньке. В ее случае эти воспоминания могут вызвать настоящий катаклизм.

      Оба они утыкаются в свои тарелки.

      – Мой пингвин суперимператорский, – напоминаю я, заталкивая в рот целый кусок хлеба с вареньем и маслом.

      – Тогда назови его Наполеоном, – кривит губы моя сестра.

      Я вытаращиваю глаза. Пингвин не отстает и тоже таращит. Мама таращит, и папа тоже.

      – Наполеон, – говорит мама, – очень даже подходяще.

      Все смотрят на меня, а я только и делаю, что киваю, стараясь быстрее проглотить хлеб, масло и варенье.

      – Отлично! Супер!

      – Крааа! – говорит пингвин.

      Я ему:

      – Теперь ты – Наполеон.

      Конечно, он ничего не знает о том, что это была за личность, но имя ему нравится. Чтобы отметить это событие, пингвин легонько клюет Таньку в руку.

      Думаете, Танька счастлива? Ничуть.

      Ванна

      Наполеон любит купаться. Он же пингвин! Я наливаю полную ванну ледяной воды и бросаю в нее свои игрушки. Пингвин плюхается следом, поднимая брызги до потолка.

      Мама сердится, что после нас на полу всегда целый потоп.

      – Бери тряпку, – говорит она, возникая на пороге.

      Кто-то другой принял бы ее за привидение – до того странный у мамы вид. Всю ночь она проверяла студенческие работы, а это кого угодно превратит в монстра.

      – Но мама…

      – Бери тряпку и вытирай!

      Мама иногда бывает строгая.

      Наполеон, сидящий посреди ванной, смотрит на нас. И улыбается хитрой пингвиньей улыбкой.

      – Мало еще бардака, – говорит мама.

      – Но если мало, – отвечаю, – добавлю еще.

      – Очень смешно! Вытирай!

      Ей смешно, а мне нет. Что я такого сказал? Если мало, то можно ведь и добавить.

      Странные все-таки эти взрослые…

      Вот Танька обрадовалась бы, застань меня за этим занятием. Однажды она сказала, что таким, как я, надо прописывать трудотерапию.

      К счастью, Таньки дома