поставила чашку на блюдце, отчего немного напитка разлилось на скатерть. Рома встал и вплотную подошел ко мне, он был такой большой, что занял все мое пространство, не давая шанса на побег.
– А чем бы мы с тобой занимались?, – его холос стал хриплым и он провел большим пальцем руки по моим губам, не выдержав, я легонько прикусила его палец, как тогда в молодости, когда мы с ним занимались любовью, – Не делай так, детка, а то я за свои действия не отвечаю!
Но на меня что-то нашло, я снова его легонько укусила и в этот же миг Ромка схватил меня в охапку своих крепких рук и стал жадно целовать. Одна рука его стала снимать заколку с волос, распуская их и погружая в них пальцы. А другая рука стала хозяйничать на моей груди. Мои ноги меня не слушались, а в голове проносилось только одно: «Как же хорошо!» К тому же в мои бедра явно выпирало его желание. Я даже забыла, насколько оно большое!
Внезапно нас прервали истошным криком вперемешку с подвыванием.
– Да что за черт? – успел выругаться Роман, а я попыталась привести себя в порядок, увидев краем глаза, как он пытается взять себя в руки. Желание в его глазах читалось настолько явно, а я боялась показать Роману свои чувства, это ведь ни к чему хорошему не приведет. Снова я останусь с разбитым сердцем, а он уедет покорять карьерные высоты и заботиться о жене и детях. Я чувствовала, что его присутствие снова загоняет меня в кабалу любви. Так, надо немедленно что-то делать!
Мысли мои прервала соседка, которая бежала к нам с телефоном в руке и выкрикивала что-то вроде: «Убили!». Рома снова тихо выругался и повернулся в сторону соседки:
– Любовь Егоровна, что случилось? – хотя по голосу его явно узнавалось «Какого черта вы здесь делаете?»
– Мне секретарша с работы мужа позвонила, сказала, что моего Юрочку убили, ох, что же теперь будет-то? А у Наташеньки машина, может отвезет меня в морг? – поток слов выливался из соседки, словно осенний ливень, причем половину сказанного понять невозможно. Романтизм у меня стал уже остывать, а вот на Ромку жалко было смотреть, он злился, то ли на себя, то ли на меня, а может на всю ситуацию. Но вдруг у меня в голове прозвенел тревожный звоночек: «Это он переживает, что чуть не наставил рога своей жене. А вот и нечего такого красивого мужа одного отпускать надолго!» Собравшись с мыслями я пообещала помочь соседке и отвезти ее в больницу. Роме кто-то позвонил и он отошел поговорить. « Наверное жена», – подумала я, но услышала на греческом первые фразы приветсвия и немного успокоилась. Да что же это со мной такое происходит? Я ревновала и ненавидела жену Романа всей душой. Я не хотела этого делать, понимала, что женщина не виновата, что моя любовь к Роме вновь вспыхнула. Так, надо держаться от него подальше, но как, когда он всегда рядом?
– Мне надо уехать ненадолго, αγαπη, справишься? – не дожидаясь ответа он вышел с веранды. Первый раз он назвал меня по-гречески АГАПИ, так как перевода я не знала,