силой, что все в разные стороны разлетается. И если близко подойти, то и голову снести может, – и он указал в сторону Гаральда, не в силах скрыть своей досады.
Елизавета внимательно на него посмотрела. Это был не тот человек, который ей приснился недавно. Он молод, высок, светел. Он хорош, но суров.
– А он улыбаться умеет? – почему – то спросила у воеводы Елизавета, она не скрывала своего разочарования.
– Он умеет сражаться лучше многих и не с каждым говорить станет. Пришел к нам израненный и ослабевший, думали и не выживет, но сама полюбуйся, каков. Быстро поправился и лучшим из лучших стал. И хлеб княжеский есть недаром.
Воевода был хоть и суров, но перед княжной хотел оставаться справедливым. Но княжна не особенно его слушала. Она думала только о том, что ей снился совсем другой человек. Этого она могла вообще не заметить, если бы им не пришлось столкнуться. Воевода говорил, что он хороший воин, но разве мало у князя Ярослава хороших воинов. Да и не узрит она его в схватке, если какие-нибудь печенеги не прорвутся прямо в палаты их. Надо признать, что было в нем что-то этакое. Если снять доспехи, так обезличивающие людей, если бы увидела она его в плаще княжеском на белом коне, то сразу бы заметила и не забыла, но пока он только воин, один из многих.
Много времени прошло с тех пор, как мечтала она о принце на белом коне, но так и не видела его нигде. А если они и приезжали, то вовсе не для того, чтобы сделать ее своей королевой. Видно это так и останется неосуществимой мечтой.. Но если и появится, согласится ли отец отдать ее ему. Она боялась и еще одного – с детства ее окружали любовь и внимание, каждое ее желание было исполнено. А если этот король окажется совсем иным? Первым порывом ее было отправиться к отцу и попросить, чтобы все изменилось. Но она понимала, что не станет его ни о чем просить.
В тот момент Елизавета оставалась в чистом поле. Не особенно радостными были мысли ее. Хотя ничто и не могло ей угрожать.
Леший тихонько наблюдал за княжной. Она и на самом деле была хороша. А он стольких девиц видел на своем веку. Когда из леса, где никаких чудовищ отродясь не бывало, выскочил тот самый зверюга и бросился прямо на коня ее. У Лешего были больно короткие ноги, чтобы пересечь поляну, да и сил не так много, чтобы со зверюгой справиться. Он считался добряком среди своих собратьев. Только один раз в году дикая и страшная сила у него появлялась. Так, что дубы трещать в тот день начинали страшно. Но этот единственный день давно миновал, Леший снова утихомирился. Княжна услышала шум, но еще и увидеть зверя не успела. И не было рядом ни одного очевидца тут. Но наперерез ему уже мчался воин. Она смотрела на воина и на хищника, рычавшего, издававшего страшные звуки. Они уже схватились. И воин кубарем скатился с коня своего. Но удар был точен, если кабан еще и трепыхался, то длилось это недолго. Кажется, и парень был ранен. Кровь была на одежде его. Кабан уже издох и лежал неподвижно. Воин вскочил на ноги, словно устыдившись того, что он оказался