туннель, по которому грязная вода и всякая дрянь уносится к противоположному берегу, туда, где продолжается ручей. Грязь сбрасывается обратно в дальнюю часть ручья и несется вместе с водой до самой реки, как и было задумано богом. А пруд остается чистым.
В голосе отца слышалось уважение:
– Видишь ли, Сера, ты можешь принять все так, как оно есть. А можешь внести свои поправки и сделать что-то лучше, чем было.
И Серафине тогда подумалось, что и ее папаша, и мистер Олмстед относятся к тем людям, которые стараются сделать лучше, чем было.
Пока Серафина вспоминала, Брэден подошел к заграждению и, склонившись, осветил его внутренность фонарем. Ручей бежал быстрым, ровным потоком, в котором было много дождевой воды, но, поскольку мусора в ней оказалось мало, затвор не опустился, и ручей бежал прямо в пруд.
Брэден принялся кидать в металлическую корзину палки и ветки.
– А это еще зачем? – спросила Серафина.
Корзина наполнилась, и затвор медленно опустился. Схватив фонарь и лопату, Брэден забрался в туннель.
– Брэден! – изумленно воскликнула Серафина.
Она была готова лезть куда угодно, только не в туннель, расположенный под прудом и под землей. Спасибо, ее уже похоронили один раз, и у нее не было никакого желания хоронить себя снова, да еще, возможно, и утопиться вдобавок.
Но Брэден уже скрылся в туннеле, не оставив ей выбора. Она не понимала причины его безрассудства, но и отпустить одного в этот ужасный желоб тоже не могла.
Набрав в грудь побольше воздуху, Серафина полезла вслед за другом.
Глава 14
Следуя за фонариком Брэдена, Серафина пробиралась по туннелю. Это был узкий кирпичный лаз с низким сводом. Под ногами бежал узкий ручеек. Сначала туннель был достаточно высок, чтобы они с Брэденом могли идти выпрямившись во весь рост. Но, чем дальше они шли, тем ниже и уже становился лаз.
Серафине совершенно не нравилось это место, но что бесило ее больше всего, так это вода, капающая с потолка ей на затылок, отчего по телу пробегала дрожь. Серафину пугали темные ручейки, змеящиеся по черным, скользким, покрытым плесенью стенам. В воздухе висел тяжелый запах гниющей воды. Без сомнения, они с Брэденом шли сейчас под водами пруда.
Туннель опускался все глубже, и Серафина отчетливо ощущала, что воздух сырой и холодный, стены – липкие, а под ногами у нее плещется, постепенно поднимаясь, дождевая вода. Она не понимала, реальные это ощущения или только кажущиеся, но чувствовала все так остро, словно сама была и частицей воды, и частицей камней – частицей всего, из чего сотворен мир.
Вода в туннеле поднялась до щиколоток. Брэден не запер затвор, и в желоб хлынул ручей. Непонятно было, что Брэдену понадобилось в туннеле, но еще непонятнее, почему он отправился туда ночью, в грозу, да еще пустил за собой воду. Почему это для него так важно?
Крак!
Серафина от неожиданности плюхнулась в воду, да еще и глотнула немного.
Крак!
Металл