одежды и глухой стук каблуков. В нос ударил приятный и знакомый запах: хвойный или кипарисовый – такое масло мама капала в аромалампу.
Инна заскулила от осознания, что с ней случилось непоправимое. Приступ? Она же еще молода! Какое будущее тогда ждёт Сеньку?
Её прижали сильнее, и снова над ухом прошелестел тот же голос: бархатистый, глубокий. Такой бы голос да в их академический хор. Мужчины с низкими тембрами всегда в цене. Но что он говорил, Зорина так и не поняла.
Глаза застилало алым молоком. Щеки разъедало слезами: кожа горела и стягивалась. После нескольких попыток настроить резкость, Инна поняла, что становится только хуже, и в горле разрастается тошнота. Прижала разгоряченную щёку к спасителю и тихо замычала колыбельную. Это успокаивало, отрешало от этой жуткой агонии, что её внезапно настигла. Что это? Инсульт? Обморок? Когда тебе двадцать девять, самое время умирать.
Застонала. Как невыносимо плохо! Муть распространялась по телу волнами, застревала меж рёбер и давила на грудь.
По плечам мазнуло холодом. Зорину опустили на что-то мягкое, и мужской голос отдалился. Он всё время что-то говорил, ему отвечало женское скрипуче-писклявое сопрано.
Один силуэт сменился другим. Инне показалось, что картинка понемногу стала очищаться, и молоко растворялось в красной дымке. Затем и дымка ушла, открывая взору странное помещение, вовсе не похожее на академию.
Инна аккуратно приподнялась и похлопала ресницами, чтобы убедиться, что не бредит.
Это больше походило на гостиную комнату, но в очень строгом стиле. Мебель серо-белых оттенков, такие же стены, пол, и только акценты чёрного пластика на спинке стульев и торце столешницы.
Крепкий светловолосый мужчина с плохо просматриваемым лицом стоял в проёме и что-то раздражённо говорил рыжеволосой женщине. Та дула губы и на каждое слово кивала, спрятав руки за спину. Голова её почти лежала на груди.
Они говорили на непонятном языке. Зорина помотала головой, чтобы прийти в себя, но от этого тошнота накатила так сильно, что Инна перевернулась на бок и высвободила содержимое желудка на пол.
Женщина ахнула, мужчина громко крикнул что-то похожее на «вья» или «вия» и, грузно стуча каблуками, удалился.
Женщина вытащила откуда-то полотенце. Инна повернулась и озадаченно посмотрела на незнакомку. Влажная ткань заелозила по лбу. Незнакомка с волосами цвета охры бормотала себе под нос какие-то несвязные слова.
– Кто вы? – вытирая губы, простонала Зорина. – Г..де я? Ч..о в..ам нуж..о? – связки не смыкались, голос рвался, и буквы проваливались в пустоту.
Тяжёлая рука сомкнулась на запястье. Что-то чёрное и прямоугольное, не больше ценника в супермаркете, мелькнуло перед глазами. Женщина опустила странный предмет на внутреннюю сторону руки. Инна неосознанно закричала, когда увидела, как пятачок раскрылся и запустил тонкие щупальца прямо в её кожу, проникая внутрь, как живой организм. С щелчком он принял снова форму прямоугольника, но под кожей теперь явно просматривались тонкие синеватые