одну и ешь ей!
– Три зубчика это не вилка. Три зубчика – это трезубец. Вилка чтобы есть. Трезубец – чтобы править морями.
Королева тепло засмеялась. Она никогда в жизни не слышала подобных слов.
– Давай на этом прервёмся. Идём со мной, я хочу кое-что тебе подарить.
Королева привела Грейс в её комнату, где на кровати стояла огромная коробка. Девушка даже представить не могла, что может быть настолько большим. Она посмотрела на королеву, чтобы получить дозволение открыть крышку и та кивнула в ответ.
Внутри Грейс увидела три прекраснейших платья: золотое словно солнце, серебристое точно луна и небесно-голубое. А поверх платьев лежали три пары туфелек: золотые, серебренные и хрустальные.
– Они твои, – сказала королева, подтолкнув Грейс в спину.
– Ваше величество… они прекрасны, но я не могу принять их. Просто не могу.
– Я не понимаю. Почему нет?
– Вы заставили меня остаться, и я позволила вам называть меня принцессой и дочерью, но от этого я ей не стану. Эти платья, эти туфельки ваше наследие. Я не достойна даже дотрагиваться до них, не то что смотреть.
– Одетт, прошло уже больше месяца. Никто не придёт. Ты запретила нам праздновать твоё появление на свет, и мы согласились, но мы с твоим отцом не хотим больше ждать. И народ тоже. Они мечтают увидеть свою прекрасную принцессу.
– Всю свою жизнь я была никем, – сказала Грейс, проводя указательным пальцем по хрусталю. – Безобразной, никчемной сироткой. Нищенкой. Никому не нужной. Игрушкой, которую можно сломать и выкинуть в канаву. Я никогда не была красивой, ваше величество. Так всегда говорили жителей деревни. Их слова меня не оскорбляли. Я знала правду, но я нравилась себе такой, какой была.
– Моя милая Одетт, ты не просто красива. Ты прекрасна.
Грейс пыталась представить себя такой, какой её видела Снежная королева – до ужаса прекрасной и могущественной – но безуспешно.
– Я никогда не мечтала быть ни красивой, ни прекрасной. Красота – это проклятье.
Белоснежка поцеловала свою дочь в макушку. Девочка даже не представляла, насколько была права. Белоснежка знала это не понаслышке. Ей повезло. Люди благотворно воспринимали её красоту. Авроре повезло меньше.
– А о чём ты мечтаешь? – спросила Белоснежка.
– Я… мечтаю… посмотреть мир…
Она сказала это вслух, не думая, что теперь это имеет значение. Это было невозможно тогда и это стало невозможным теперь.
– Что ж, я знаю, как это устроить. Я поговорю с твоим отцом, и мы все организуем.
Грейс подняла взгляд полный слёз и надежды.
– Неужели вы сделаете это для меня? – спросила она дрожащим голосом.
– Ты моя дочь. Я люблю тебя и желаю тебе счастья. Если ты хочешь этого, я все сделаю. Но ты позволишь мне устроить бал.
– Хорошо.
– И примешь эти платья.
– Конечно.
– Ты можешь ни разу не надевать, ни эти платья, ни эти туфельки. Но я хочу, чтобы они стали твоими. По правде говоря,