называл, разговор от реального. Ему казалось, должны быть какие-нибудь способы, но в процессе общения он их не придумал. То, что он не может отличить наши «голоса», естественно, он понимал, что я, собственно, пользуюсь его голосом. Но вот откуда я, если я порождение его воображения, беру ответы на такие вопросы, на которые он ответов не знает? Нужна довольно высокая степень двоемыслия (на втором плане «Оруэлл»… – надо и мне найти и прочесть!), чтобы задать вопрос, на который на самом деле знаешь ответ, но, пока задаешь, забыть и ответ, и сам факт, что его знал, чтобы воспринять ответ как новый для себя. А если таких ответов много, это уж совсем странно. Придется пока что считать, решил он, что собеседник реально существует, а то, что для контакта с ним мы должны представить себе друг друга – как бы выдумать – это просто такая особенность этого способа контакта. Хотя она и наводит на сомнения по его поводу…
Он правильно представлял себе еще до рассказа, что я живу «в земных недрах» (это у них называется «направление вниз», т. е. к центру Земли, но по ощущению это просто то, куда движется под действием притяжения Земли предмет без опоры. А Земля – это и Жар, и Мир, и Хлад, но не пустота вокруг Хлада). Но не так, как морлоки, гномы, черти и прочие порождения их фантазии, в обширных пространствах в Хладе. Или не обширных, а тесных пространствах, неважно, главное – пустых. И даже не как черви или индрики, прокапывающие ходы, зарастающие за ними. Я и мои соплеменники плаваем в расплавленном веществе глубин, и сами, собственно, сделаны из этого вещества – примерно так же, как они, бывшие и настоящие жители океана, состоят на восемьдесят процентов из воды (у нас довольно редкое вещество, а у них есть большие его массы).
Нельзя, впрочем, сказать, что мы не имеем совсем никакого отношения к гномам и чертям. Этот наш контакт не первый в истории человечества, а поскольку каждый контакт происходит именно так, при сосредоточенном одновременном размышлении друг о друге, то люди чаще всего пугались и демонизировали собеседников, представляя их себе в меру своей фантазии более или менее страшными, после чего бежали к ближайшему шаману, жрецу, священнику или психиатру с воплем: «Помогите! Духи, души умерших, бесы, порождения бреда одолевают!» И те помогали: убеждали не обращать внимания, сосредотачиваться на другом, например, молиться или интересное кино посмотреть. Контакт становился неинформативным и прерывался. Или не помогали: если человек внушаем, так сказать, с любой стороны, он мог невольно продолжать отвечать на вопросы заинтересовавшегося их миром «подземного» жителя. Мог, если тот был неосторожен, свихнуться со страха, мог и вылечиться, если тот оставлял его в покое. Когда мы стали более цивилизованными, то отставали, чтобы не причинить вреда, чаще. Бывало всякое, некоторые пустотники даже расспрашивали, в свою очередь, но вот научных сведений, чтобы правильно интерпретировать ответы, у них не было.
Ему, впрочем, тоже, кажется, научных знаний сильно не хватает.
Для начала: он считал абсолютно точно доказанным, что мантия