на чипе» обеспечит надежным здравоохранением миллионы людей, которые в данный момент его лишены. В развитых странах, таких как США, где цены на медицинские услуги растут на 8 % в год и 16,5 % бюджета расходуется на здравоохранение, подобные персонализированные медицинские технологии просто обязаны изменить ситуацию, иначе дело окончится банкротством страны.
Еще одно преимущество технологий LOC – их способность собирать информацию. Поскольку чип подключен к интернету, информация, которую он собирает, – например, указывающая на начало эпидемии свиного гриппа, – будет мгновенно загружена в облако, где ее можно будет проанализировать более тщательно. Макдевитт продолжает:
Впервые у нас есть доступ к огромным объемам медицинских данных по всему миру. Это невероятно важно с точки зрения противостояния новым заболеваниям и пандемиям.
LOC – не единственная подобная технология, находящаяся в разработке. По данным доклада компании Price-waterhouseCoopers за 2010 год,[76] индустрия персонализированной медицины, которая практически не существовала до 2001 года (ее началом считается расшифровка человеческого генома), растет со скоростью 15 % в год. К 2015 году всемирный рынок персонализированной медицины, согласно прогнозу, должен составить 452 млрд долларов[77]. Все это означает, что мы скоро будем располагать средствами, методами и стимулами для того, чтобы ценить здоровье каждого человека так высоко, как никогда раньше.
Свобода
Последний элемент нашей пирамиды изобилия – это свобода. Может показаться, что добиться ее очень трудно, почти невозможно, но без этого не обойтись. В своей книге Development as Freedom[78], вышедшей еще в 1999 году, лауреат Нобелевской премии экономист Амартия Сен указал, что политическая свобода «шагает в ногу» с устойчивым развитием. Учитывая то, что изобилие – по определению устойчивая цель, определенный уровень свободы необходим для ее достижения. К счастью, определенный уровень свободы также достигается естественным образом как ответ на определенные новые технологии – особенно те, что касаются коммуникационного и информационного разнообразия.
Эта идея не нова. В 1961 году философ Юрген Хабермас в своей книге The Structural Transformation of the Public Sphere: An Inquiry into a Category of Bourgeois Society[79] утверждал, что инструменты для открытого самовыражения, оказавшись в руках граждан, оказывают всё большее давление на недемократических лидеров, одновременно расширяя публичные права. Но даже такой проницательный мыслитель, как Хабермас, не мог предсказать то, что Джаред Коэн открыл в июне 2009 года.
Коэн – молодой представитель поколения Y и настоящий гик, окончил Гарвард и оказался в Госдепартаменте в президентство Барака Обамы под началом госсекретаря Хиллари Клинтон. Именно Коэн в разгар протестов, охвативших Иран в июне 2009 года (причиной протеста были махинации властей на выборах), связался с основателем Twitter Джеком Дорси и уговорил его отложить плановое отключение сервиса (необходимое для проведения каких-то