стрелков принцессы Александры граф Вальтер Турн фон Цеверш?!
– Он самый, – высокомерно кинул я.
– Собственной персоной, – подтвердил Лис. – Любимый племянник фельдмаршала Коловрата и достойный сын своего отца. Чье имя не требует огласки, потому как у всех на ушах и, буквально, воочию. Ну а я, стало быть, управляющий, а это его кондитер с женой-модисткой. Так шо вы их уж лучше не трогайте. Себе дороже. Потому как, ежели граф в минуты грусти полный жбан суфле с бланманже не съест, он тут же приходит в ярость, и тогда начинается такое!.. Трижды пришлось императорское помилование испрашивать. Весь в отца, губернатора!
– Но вы… – начал было старый вояка, в недоумении глядя на Ульрику.
– Она хозяйка этой гостиницы, – не замедлил пояснить Лис. – Если хотите, я могу присягнуть об этом на Библии, строевом уставе или уж что там у вас является священной книгой. А у нас коляска по дороге сломалась. Так что мы с его сиятельством на коней пересели, а они холодные, голодные, в смысле, не кони, а совсем напротив, только ночью притащились. Что тут непонятного, капрал? Что тебя гложет? Ты, браток, лучше мозгами не парься, скажи, где у вас можно приличную карету прикупить. Мы, ты ж понимаешь, в долгу не останемся.
– Но… – Капрал покосился на своих подчиненных, топтавшихся в зале в ожидании начальственных распоряжений.
– А вы шо стали?! – возмущенно набросился на стражников секретарь нашей светлости. – А ну марш на кухню сосиски хряцать! Ульрика, радость моя, ты угостишь этих смелых воинов своими замечательными сосисками?
К полудню небо над Холлабруном начало синеть, и уже через два часа от асфальтово-серых туч, едва не касавшихся высоких каскетов городской стражи, не осталось следа. Найденный в каретном сарае этого славного городка экипаж не слишком отвечал требованиям, которые существуют в отношении карет, въезжающих в императорский двор. Однако добраться до Вены, не вызывая нездорового интереса у встречных, в нем было можно, без всякого сомнения, и даже с некоторым комфортом. Пехотный майор, исполняющий в Холлабруне обязанности коменданта, услышав о прибытии высокого гостя, вызвался проводить нас до границ своего округа. Сам того не подозревая, ревностный служака оказался тем последним козырем, который заставил «кондитера» с женой продолжать свой путь в нашей компании.
Миль двадцать майор, а с ним десяток драгун сопровождали экипаж фельдмаршалова племянника. Лишь после того, заверив в преданности и готовности к услугам, комендант церемонно откланялся, намекая, что ежели при случае замолвлю о нем словечко дяде, то он не заставит обвинять себя в неблагодарности. Я обещал оказать ему протекцию, не слишком, впрочем, желая встречаться с собственными «близкими родственниками».
Совместная поездка предрасполагает к легкой беседе, и потому, с улыбкой выслушав слова благодарности, я лишь отмахнулся:
– Ерунда! Дай этим солдафонам волю – они перегородят рогатками все дороги и будут требовать по кроне за каждый вздох.
– Но мсье, если не ошибаюсь, вы и сами военный, –