сделать хоть что-нибудь, но, объятый невыносимым ужасом, не мог даже шевельнуться – только сидеть и смотреть.
К Голлу шагнул огромный чернобородый малый с длинным кинжалом в руке.
Голл смотрел на острое лезвие круглыми от ужаса глазами.
Чернобородый схватил Голла за волосы, рывком запрокинул его голову и отсек Голлу уши – левое, а за ним и правое. Моховик задергался, люди захохотали, собаки с воем забегали вокруг дуба.
Человек вонзил клинок в живот моховика. Голл закричал, забился в мучительных судорогах. Неторопливо, будто пилой, взрезав его живот, человек поддел кончиком кинжала петлю кишок, вытащил ее из раны наружу и свистнул, подзывая собак. Пес, подскочивший первым, вцепился в эту петлю, потянул. Кишки Голла поползли наружу, ложась на землю влажными кольцами. Собаки, злобно огрызаясь друг на друга, принялись дергать их, рвать на куски под жуткий вой моховика.
Питер смотрел на все это с окаменевшим лицом, не в силах сдвинуться с места, не в силах издать звук или хотя бы моргнуть. Он смотрел и смотрел – и не пропустил ничего.
Долгое, очень долгое время спустя Голл затих, замер, безжизненно уронив голову на грудь.
Когда люди ушли, Питер встал и спустился с холма. Он не плакал, не чувствовал ни ран в боку, ни рассеченного скальпа, ни даже земли под ногами. Не чувствовал ничего. Просто шел – медленно, размеренно.
Отыскав принадлежавший Голлу нож, выточенный из кости, он перерезал веревки и опустил моховика на землю. К удивлению Питера, Голл открыл глаза.
– Будь храбр и силен, птица Питер, – прохрипел Голл. – Убей волка.
И это были его последние слова. Взгляд моховика остекленел.
Питер заткнул нож Голла за пояс, забрал свои копья и отправился на север – прочь от деревни. Он и сам не знал, куда идет – главное, прочь от деревни, прочь от людей.
Вскоре Питер услышал шаги волка, идущего следом. Остановившись на поляне, он повернулся назад. Из зарослей появился одноухий волк. Приоткрыв пасть, зверь оскалился, будто зная, что мальчишка попался, будто насмехаясь над ним.
Но Питер не дрогнул, не отступил. Он бросил на землю легкое копье, поднял тяжелое на уровень плеча, свободной рукой выхватил костяной нож, взглянул волку прямо в глаза и, сломя голову, бросился к зверю.
Волк пришел в замешательство.
Сверкнув глазами, Питер испустил жуткий вой.
Волк попятился.
Питер метнул копье.
Волк припал к земле, уворачиваясь от броска, и, как только он сделал это, Питер прыгнул вперед и глубоко вонзил нож Голла зверю в бок.
Волк заскулил и кинулся бежать, но всего через несколько шагов зашатался, споткнулся, задние лапы зверя подогнулись, дыхание перешло в резкий булькающий хрип.
Питер подобрал копье и двинулся на волка.
Волк остановился, не в силах ничего сделать – зверь мог только стоять и смотреть на мальчишку, идущего убить его. Он задыхался, из его пасти капала кровь.
Взгляд Питера сделался жестким. В глазах его – глазах хищника – не было ни ненависти,