нами оказалась высокая, почти отвесная скала. Мы справились и с этим. Потом мы, ослабленные и голодные, еще долго шли вдоль реки до поселка Усть-Мана. Там мы упали на землю и мгновенно уснули. Кто-то из местных позвонил в наш отряд, и за нами приехал командир. Увидев нас живыми, он не скрывал своей радости. У него были все основания опасаться худшего.
Когда мы вернулись из стройотряда в Москву, нас сразу же бросили в один из подмосковных колхозов на уборку картофеля. Сначала мы работали хорошо. Но условия проживания, в которых мы оказались, были ужасными – кормили нас отвратительно, в жилых помещениях было холодно. На этой почве у нас начались конфликты с нашим командиром.
Постепенно мы перестали работать. Заняться было нечем, и мы занимались чем придется. Я лично бродил по лесу. Там в изобилии созрели орехи. Я собирал их в большом количестве и, разгрызая зубами, ел. В результате я повредил себе несколько зубов, от чего впоследствии страдал всю жизнь. Один раз, потеряв в лесу ориентир, я долго блуждал и начал уже паниковать. Но в конце концов вышел к поселку на звук собачьего лая.
Одна группа студентов развлекалась тем, что, построившись в колонну, ходила строевым шагом. При этом студенты старательно и с душой пели строевую песню. В ней повторялась только одна строка, представлявшая собой традиционное русское ругательство.
В конце концов мне все это надоело, и я написал письмо матери с просьбой прислать мне срочный вызов в Борисоглебск по причине какого-нибудь происшествия. Вскоре такой вызов поступил, и командир без всяких возражений разрешил мне уехать.
Отдохнув немного дома, я вернулся в Москву, чтобы продолжить учебу. К этому времени относится моя первая попытка заняться научной работой. Я нашел решение одного из простейших случаев теоремы Ферма. Это решение представляло собой математическую формулу, с помощью которой можно находить целые числа a, b и c, удовлетворяющие равенству:
Я рассказал об этом своим друзьям. Проверив и убедившись, что все правильно, они посоветовали мне показать это на кафедре математики. Я пошел туда и сообщил о своих результатах. Сидевшая там женщина замахала на меня руками и сказала:
– Иди, иди, это тебе совсем не нужно.
А что же мне было нужно? Пьянство и разврат? Я ушел и больше научной работой в МАИ не занимался.
Тем не менее, я продолжал упорно изучать немецкий язык. Я пытался достичь такого уровня, чтобы свободно читать любой технический текст на немецком, не прибегая к помощи словаря. Пока мне это не удавалось, но прогресс, конечно, был.
В то время вместе с лучшими своими друзьями я часто ходил в московские рестораны, бары, кинотеатры и т.д. Однажды со студентом по прозвищу Джон мы пошли на премьеру фильма «А зори здесь тихие» в кинотеатр «Октябрь», который располагался на Новом Арбате. Времени до начала сеанса оставалось много. Джон в то время имел более богатый, чем у меня, опыт употребления спиртных напитков. Он предложил мне распить бутылку вина. Я неохотно согласился. Мы купили вино, и, чтобы