и опять обхватил её, целуя в лицо, шею, губы.
Люба сопротивлялась, как могла. Она отталкивала его, била маленькими кулачками по широкой спине, но он, подмяв под себя тонкое девичье тело, повалил её прямо в высокую траву под длинные ветки каких-то диких кустарников, росших у дороги.
– Уйди, – задыхаясь, просила она, чувствуя от его прикосновений боль, стыд и брезгливость.
– Сейчас, – брызжа слюной и обдавая её перегаром, говорил он ей шёпотом, – подожди, сейчас. Подожди, ещё чуть-чуть.
Закончив своё дело, он обмяк, и его обессиленная туша придавила всем своим весом измученное и растерзанное тело Любы. Она уже не плакала. Ей хотелось быстрее избавиться от этого запаха одеколона смешанного с сильным зловонием перегара и попасть домой, вымыться, снять с себя измызганную и вывалянную в пыли одежду. Наконец он встал с неё. Отряхиваясь и застёгивая брюки, усмехаясь, сказал:
– Ну, вот, а ты боялась! Вставай, – он протянул ей руку.
Люба поднялась без его помощи и ответила ему звонкой пощечиной. Он, поддался вперёд, больно сжал её плечи, и сильно прижал к себе. Люба вскрикнула.
– Смотри, могу и ответить. Руками особо не трепещи, – он, вдруг, резко оттолкнул её и с противной ухмылкой скрылся в ночной темноте.
От обиды, унижения и боли Люба опустилась наземь и тихо взвыла, как побитая собака. Еле добравшись до дома, она услышала сонный голос матери.
– Любка, это ты пришлындала? Дверь закрой хорошо, а то понаехали на село, не пойми кто, – сонным голосом бормотала мать.
На следующий день Люба боялась выйти на улицу. Перестирав свои вещи, пока мать была на ферме, она металась по комнате, не зная, что ей делать и как жить дальше.
– Надо уехать в город, устроиться там на работу. Кем? Сейчас со специальностями никуда не берут. А я без образования, профессии. Городские сами все без работы мучаются, – думала она.
– Ты хотя бы за хлебом сходила, всё мать ждёте. Сидишь, дома сиднем, – забубнила пришедшая с работы мама, устало ложась на диван, – дали бы хоть перекимарить пол часика спокойно.
В магазине Николай покупал «Абсолют». Даже не повернув в сторону Любы голову, взяв спирт и большой бумажный пакет с чем-то, он спокойно вышел на улицу. Испуганная девушка, кое-как расплатилась за покупку и, решив, что Николай ушёл, вышла из магазина.
– Ну, ты как? – от неожиданности Люба вздрогнула, перед ней стоял Николай.
– Чего тебе ещё надо? – зло ответила она ему.
– Мне? В кино пойдём? Мне вчерашний фильм очень понравился, – ухмыляясь, ответил он ей.
– Совсем дурак?
– Слышь, что скажу? Я завтра назад еду, домой. Поехали со мной. Больно ты мне приглянулась.
– Пошёл ты, – Люба обошла его и пошла по направлению к дому, но Николай в два шага догнал её и, глядя исподлобья, серьёзным голосом твёрдо произнёс:
– Да, я-то пойду, но ты запомни. Я только раз прошу. Второго раза не будет. А понесёшь, откажусь от дитя. Так, и знай. И ничего не докажешь. Поняла? Смотри! Вечером к родителям