не товарищ, а обуза в такой дороге! А у вас-то их даже две, а не одна! Оставьте мне хотя бы племянницу!
Клэренс обиженно надула губы на то, что дядя назвал ее обузой, и притихла, испугавшись, что Робин сейчас согласится с Лестером и передумает. Но он только крепче прижал к себе сестру.
– Нет, дядя. Клэр поедет со мной, иначе я стану постоянно тревожиться о ней. Сэр Рейнолд прекрасно осведомлен о нашем с вами родстве, и его люди будут следить и за вами.
Лестер остался при своем мнении, но был вынужден уступить. Он снабдил путников свежими лошадьми, теплой одеждой, едой и вином, предложил Робину принять от него немалую сумму денег. От серебра Робин решительно отказался, но стоило ему выйти из комнаты, как Эдрик так же решительно убрал деньги Лестера в седельную сумку. Для него ничто не казалось избыточным, и, будь его воля, он попросил бы вдвое больше серебра, чем дал Лестер. На прощание Робин предупредил дядю, что к нему может наведаться Вилл, и попросил рассказать тому, где его искать.
– Вот это уже было лишнее, – проворчал Эдрик, когда они покинули город и снова ехали лесной дорогой. – С чего вы решили, что ваш братец объявится у графа Роберта?
– Не сомневаюсь, что объявится, – ответил Робин. – Может быть, стоило подождать его и вместе отправиться в Йорк.
– Не знаю, почему вы уверены, что лорд Уильям так же сильно беспокоится о вас, как вы о нем, – не унимался Эдрик. – И никогда не мог понять, на чем основана ваша крепкая вера в его преданность. В народе недаром говорят: брат – это не друг, а природой данный соперник. Стоит мне только вспомнить, как он повел себя в разговоре с графом Альриком!..
– Не вмешайся ты в разговор, он бы так себя не повел, – жестко ответил Робин, показывая всем своим видом, что не желает слышать о Вилле ни одного дурного слова, и Эдрик, смирившись, замолчал.
Снова лесные тропы, короткие привалы то ночью, то днем. Ночи стояли лунные, и Эдрик предпочитал для пути именно ночные часы. Хотя они двигались на север, зима начала уступать теплым весенним ветрам. Но путники не радовались потеплению: ветер часто приносил с собой дождь, сухая от морозов земля оттаивала и раскисала. Теперь для привалов надо было выбирать места, защищенные не только от ветра, но и от сырости. Эдрик и Робин были достаточно закаленными, чтобы не страдать от холода и дождей, но Тиль и Клэренс простудились. Девочки начали кашлять, и когда они добрались до Йорка, обе малышки тряслись в ознобе и у обеих лбы горели от жара.
К счастью, в йоркском доме Лестера имелись травы, необходимые для приготовления лекарств от простуды, и Робин занялся лечением девочек. Он ставил им на грудь разогревающие компрессы, изгоняя из легких мокроту, парил ноги, поил травяными настоями, которые они послушно глотали, жалуясь на горечь. Робин подозревал, что жалобы, которыми они наперебой засыпали его, были вызваны тем, что после лекарства он давал Клэренс и Тиль по ложке меда, а каждой девочке хотелось получить не одну ложку, а две. Он сделал отвар и для себя. Плечо, которое казалось почти зажившим, вновь начала дергать боль, не давая спать по ночам. Следуя