и точно в этом была его вина, опустил взгляд в пол.
– Я пару раз пробовал на тебя тему перевести, но тогда Аша молчит как партизан. Что ты ей такого наговорил?
– Усомнился в ней. – С этими словами я громко выдохнул и потёр ладонями глаза. – Понимаешь, люблю я её очень. А она так сказала… Я и приревновал… Ну, и это недоразумение с танцем… Тамина просто поговорить хотела… Эх!
Рябчик озадаченно посмотрел на меня.
– Филька, не нервничай. Я сейчас схожу за бутылочкой красного, а ты пока мысли в порядок приведи. Лады? Вернусь – всё расскажешь. – Рябчик хотел подняться, но не вышло. – Чтоб тебя! Действие зелья закончилось. С каждым разом всё меньше работает, – грустным голосом объявил он и достал из кармана куртки небольшой флакон с лимонно-жёлтой жидкостью. – Всё, Девиер, превращаюсь в грубияна. Один момент!
Витька в два глотка осушил флакон и причмокнул.
– Бррр… Кислое! – Он мотнул головой, прохрустев шеей, и живо вскочил на ноги.
– Что изменилось?
Витька постоял, затем сделал несколько гимнастических движений.
– Пока ничего.
– Тогда почему застыл? – рассмеялся я. – Пожевать что-нибудь захвати. И о Бамбуке с Децибелом не забудь.
– Будет сделано, Ваше благородие. – Рябчик отвесил мне шутливый поклон.
– Ваше сиятельство, – крикнул я другу вдогонку. – Я ж граф как-никак, а не какой-нибудь виконт!
Спустя десять минут мы распивали вино. Крепкое, зараза! Хорошо, что Витька прихватил с собой сыра и каких-то неизвестных мне красных фруктов. Вытянутые, точно бананы, только поменьше и шкурку снимать не нужно – она тонкая и сладкая. Сначала я с подозрением отнёсся к новинке, но съев один, захотел ещё. Диби получил целый пучок сладкой морковки, а Бамбуку досталось три внушительных шмата мяса – каждой голове по порции.
Я всё-таки нашёл в себе силы пересказать разговор, с которого у нас с Ашей всё пошло наперекосяк. Рябчик какое-то время посидел в задумчивости, а после зашёлся смехом.
– Ну, ты даёшь, Девиер! Это ж постараться нужно! При желании таких дров не наломаешь!
– Сам себе удивляюсь, – признался слегка охмелевший я.
– Ладно, постараюсь тебе помочь, – пообещал Витька и надолго приложился к бутылке. С виду она вмещала не меньше полутора литра. – Ох, чую, завтра голова будет гудеть.
– С чего бы? – удивился я заявлению.
– А разве неясно? – Рябчик хихикнул и постучал по донышку бутылки. – После пира только к вечеру отошёл. Я думал, и тебе плохо было – ходил темнее тучи.
Я принял бутылку из рук друга и улыбнулся.
– Нет, это душевные муки.
– Душевные муки? Девиер, ты же выпил не меньше бочонка!
Каюсь, я, и правда, напился после ухода Аши. От безысходности. Но давайте не ворошить рану лишний раз. И так паскудно… Я отломал себе приличный кусок сыра и, неспешно расправившись с ним, сказал:
– Я в своё время отведал молока единорога. Теперь похмелье мне не грозит.
– Что, прям к титьке прижался?
– Да