ползла к моему дому, может, ты хотела попасть в другое место, но у тебя это не получилось. А какой праздник ты вчера так отметила?
– Вроде никакого праздника не было. – сказала я в раздумье, а потом, вспомнив, добавила:
– Мы с Танькой решили попробовать, какая у нас получилась бражка, сначала было вкусно, а потом не помню, и Танька потерялась, я, наверное, пошла её искать. Спасибо тебе, Демьяныч, за приют, пойду я, мне Таньку найти надо. Куда делась, лахудра?
Я тяжело поднялась со скамейки и потащилась к своему дому, еле переставляя ноги. Голова болела страшно, стучало в висках, как будто её использовали вместо наковальни. Я еле дошла до дома, с трудом забралась на крыльцо и вошла в открытую дверь. Заглянула в комнату, Таньки там нет, прошла на кухню, посмотрела на стол и решила хотя бы грязную посуду убрать в раковину. Обходя стол, я запнулась и упала на что-то мягкое, подняла голову, сфокусировала взгляд и увидела Таньку: она крепко спала, сунув голову под стол. Я потрясла её за плечо, она что-то промычала, дёрнула плечом, положила руку под щёку и всхрапнула. Я оставила её в покое и стала убирать со стола, но поняла, что моя головная боль не даст мне закончить уборку, а тело настойчиво требовало горизонтального положения и покоя, поэтому я пошла в комнату и легла, мгновенно уснув. Когда я проснулась, день клонился к вечеру, это я поняла, глянув на свои ходики, которые висели на стене ещё со времён моей бабушки. Пока я пыталась рассмотреть, сколько времени, от маятника, болтавшегося туда-сюда, у меня закружилась голова, я снова уронила её на подушку и только прикрыла глаза, как услышала шорох и скрипучий голос:
– Васька, вставать будешь? Я кофе сварила. Может, маленько полечимся, по полстаканчика, там ещё осталось.
– А хуже не будет?
– А куда ещё хуже-то, ты посмотри на себя, в гроб краше кладут.
– А ты на себя уже посмотрела?
– Не могу. У меня нервы слабые.
– Ну, тогда наливай, будем лечиться. Танька пошла за брагой, а я пыталась принять вертикальное положение. Еле встала и потащилась, шаркая ногами, на кухню. Там было уже всё убрано, вымыто и стол накрыт. Танька принесла ковшик с брагой, разлила по стаканам, по полстаканчика у неё не получилось, рука дрогнула, и налилось по стакану. Мы выпили, Танька, погладив себя по груди, сказала:
– Хорошо пошла! Как боженька босичком побежала. Мы немного посидели, прислушиваясь к своему состоянию, и через некоторое время почувствовали, как начинает прибывать здоровье. Танька сказала:
– Не оставлять же в ковшике на донышке, надо допить. И разлила по стаканам остатки, которых хватило на два почти полных стакана. Эта бражка побежала веселее. Вскоре нам было уже совсем хорошо, тогда мы решили сделать ещё лучше и принесли новый ковшичек бражки.
Когда мы его прикончили, кофе нам уже не захотелось, Танька сказала:
– Пойдём на речку? Погода хорошая, искупаемся, позагораем. Мы быстро собрались, правда, «быстро» – это сильно сказано, потому что нас ноги как-то не особенно слушались и всё время пытались подломиться и нас уронить, но мы, крепко взяв друг друга под руку, обрели