мантрами было не в стиле бати. По мнению Нефёдова‑старшего, так уходят из жизни лишь трусы и ограниченные фанатики. Конечно, штрафник всегда помнил про приказ Сталина «Ни шагу назад», согласно которому за сдачу в плен к ответственности привлекались члены семьи предателя. «Если ты нормальный мужик, то, конечно, не потянешь за собой в пропасть тех, кого любишь, – говорил отец сыну. – Но прежде чем прекратить свою жизнь, надо использовать все возможности для того, чтобы вернуться в строй и к своей семье. Ну а коль тебя взяли в кольцо, и другого выхода нет, то постарайся хотя бы утащить с собой на тот свет дюжину врагов, приберегая последний патрон для себя…».
Ухо Игоря снова уловило пока едва различимое где‑то вдали, но очень характерное хлопанье вертолётных лопастей. Теперь лейтенант не сомневался, что слышит звук приближающегося воздушного аппарата. В то, что это свои, он уже не верил, и оказался прав…
Прошло минут сорок и шелест крадущихся шагов за спиной заставил Нефёдова резко обернуться и без колебаний нажать на спусковой крючок. Вряд ли он в кого‑то попал: левой рукой держать пистолет было непривычно. К тому же те, в кого лётчик стрелял, обладали молниеносной реакцией гангстеров и профессиональных наёмников. Застать их врасплох оказалось невозможно.
Посылая пулю за пулей в мелькающие между деревьев человеческие силуэты, лётчик не получал ответа. Стало понятно, что его собираются брать живым. «Напрасно надеетесь» – зло усмехнулся Игорь и перевёл пистолет в режим автоматической стрельбы. Теперь он палил по приближающимся фигурам в камуфляже очередями. Игорь не знал, попали ли он в кого‑нибудь, но патроны в обойме скоро закончились. В особом кармашке аварийного жилета имелись запасные, но из‑за того, что покалеченная правая кисть совсем опухла и почти не слушалась, ему пришлось опуститься на колени и на минуту выпустить оружие из руки. Требовалось быстро достать запасную обойму здоровой рукой, после чего вставить её в рукоять зажатого между коленями пистолета.
Лишь ожидающие за ближайшими деревьями удобного момента для последнего броска спецназовцы бросились на русского. Первым подбежавший к Нефёдову чернокожий здоровяк ударом солдатского ботинка выбил из его руки пистолет, следующим ударом в грудь опрокинул лейтенанта на землю, и прыгнул на него. Игоря обдало просто убийственным запахом давно немытого тела, смешанного с винным перегаром и ещё чем‑то терпким. На Игоря обрушился град тяжелых кулачных ударов, от которых он быстро оказался в нокдауне. Ему начали вязать руки.
Командиру охотников, огромному негру приходилось увесистыми зуботычинами и пинками постоянно охолаживать своих людей, чтобы ему снова вместо живого пленника не досталась в качестве трофея только его голова.
Взявший лётчика солдат чувствовал себя именинником. Скаля крепкие белые губы, он танцевал в предвкушении заслуженной награды, хлопая себе в такт светлыми ладонями, ведь тому, кто возьмёт лётчика в плен