так вышло, что именно с нашим появлением в этой компании стал каждый раз случаться и секс, который до этого был раз в месяц от силы. Был когда-то у них большой состав, потом распался на тех, кто приходит потрахаться и на нудистов. Но все равно кому-то хотелось секса, а кому-то, например, дайверу, ни за что! И смотреть не хотел, смывался из массажной, если вдруг что-то такое начиналось. На гомосека не похож, я их сердцем чую, как Шариков кошек. За чем-то своим ходил, видимо… И я его тоже понимаю. Царил в этой сауне некий целомудренный самообман и завуалированность – и в том, что о сексе не говорили, не обсуждали, не хвастались и не шутили, и в том, что за пределами сауны быстро прощались и никаких обменов телефонами и влезания в чужую жизнь.
Супружеских пар было только две – мы и свингеры, чуть ли не с первой брачной ночи начавшие свинговать, уже лет 20 как. Оба спортивные, она красивая, но ледяная и жесткая на ощупь.Они так и представились: «Мы Лена и Саша –свингеры, трахаемся со всеми, не стесняйтесь!» Но их кто-то сразу одернул. Были и пары, и те, чьи жены и мужья дома сидели. Не все и не со всеми трахались (противное слово, но емкое), но с нашим появлением трахаться начали активно после одного случая:
Качок «Питерский» (имя не помню) предложил Рине массаж, она согласилась. И во время массажа взял и спросил: «Ну что, будем?» Именно в этой дебильной форме, что категорически не принято. Рина молча встала, чтобы уйти, но Камбоджиец заметил и разрулил ситуацию – позвал меня доделывать массаж, и тогда-то мы вчетвером – он с моей Аней, а я с Риной и зажгли в первый раз. Камбоджиец – дьявол, что наслаждается сексом. Он никогда не спешит, может и вовсе не участвовать, он что-то словно нюхает, как наркотик, глаза темнеют и бесноватыми становятся. И я стал скромно копировать его манеру внутреннего настроя, для меня ведь самое сложное – притворяться безразличным к сексу, во время массажа думать о мышцах и чувствовать блоки, а не энергетическую суть женщины. Но я старался. Этот как бы втихаря, в массажной, секс всех очень взбодрил и нас стали зазывать каждый раз. Потихоньку мы узнали, что до нас был полный тухляк, а теперь стало здорово, при этом оставаясь тактичным, а порой и веселым.
Однажды, когда в клубке из четырех мужчин и двух девушек в полумраке массажной зажигали, зашел океанолог. Имен не помню, в компании было пять Юр, четыре Саши, два Коли, три Андрея, как тут запомнить? Девушек еще меньше по именам помню, даже тех, с кем был близок, не потому что так высокомерен, а наоборот, потому, что так ими поглощен был. Так вот, заходит он и две свечки для романтизму нам несет. Одну поставил на маленький столик для масел, а другую не знает, куда деть – на обоих столах мы в змеином клубке, на полу полотенца наши валяются, и перемещаемся все время. Он стоит и держит. И тут Анька моя, откуда-то вынырнув влажным ртом, отмочила: «А ты чего стоишь? Свечку что ль держишь?» Тот замялся, стал оправдываться: «Да нет, я вот просто тут, эээ, не знаю куда поставить…» Ржали все! Из парной прибежал даже кто-то. Что это вы тут делаете, говорит, вначале