полуфабрикатов – это оптимизм, то тогда что же, по-вашему, пессимизм?
– Есть вероятность, что люди всё-таки не развиваются, а деградируют. С точки зрения любой религии – это так. С точки зрения искусства – тоже есть такая тенденция. Раньше были великие творцы и гении, а теперь люди совсем измельчали.
– «Богатыри – не мы?» – Аггель не постеснялась сказать банальность.
– Да, если уже Пушкин это чувствовал, то тогда кто наше поколение? Лилипуты?
– Минитюриализация… Миниатюризация… Тьфу ты, ну что за слово, не выговоришь! В общем, это явление тоже может быть разновидностью прогресса. Как в технике, например, нанотехнологии.
– То, что хорошо в технике, хорошо ли для человека? Посмотрим. Я не пророк. Да и вряд ли будущее можно предсказать.
– А вот я умею гадать на картах, и мне кажется, что можно. Нашу с вами встречу мне, между прочим, карты предсказали.
– Да? – Аггель показалось, что Над немного напрягся, услышав про карты. – А что ещё они предсказали?
– Много чего. Но я уже забыла. Записывать надо, но это скучно.
Над оценивающе взглянул на девушку, как будто проверял, правду ли она говорит.
– И на что это похоже – гадать? Вы впадаете в транс, и вашими устами говорит дух?
– Вы зря смеётесь, моя бабушка именно так гадала. Но это очень высокий уровень, а я, можно сказать, любитель. Но тоже кое-что вижу. Или чувствую. Это на уровне ощущений, как в игре в прятки, когда говорят «холодно-горячо». А ты на самом деле пытаешься почувствовать, где теплее – и вдруг получается. А как – и сам не знаешь.
– Так вы какие-то картинки будущего видите?
– Нет. Или очень редко. Ощущения сразу в слова превращаются. Или они и были словами? Понимаете, как будто будущее – именно записано на бумаге и его можно прочесть. Похоже, что Бог – писатель!
– Интересно…
– Да, это заставляет меня с уважением относиться к словам и книги читать внимательно, а не сканировать нейросканером.
– У вас есть, наверное, любимая книга?
– Любимая – это та, которую сейчас читаешь. А есть книги, которые я уважаю, которые буду перечитывать. Но вам пока не скажу. Прочтите сначала хотя бы одну по-настоящему.
– Договорились. Как насчёт прокатиться после ужина по ночному городу?
– Fine!
Водил машину Над всё-таки хорошо. Но ездить с ним было страшно. Его сенсомобиль имел статус специального автотранспорта, и когда Над отключал автоматическое управление, перед ним на голографическом экране зажигалась «зелёная улица». И он гнал по этой улице как сумасшедший, как будто самоубийца, мечтающий догнать свою смерть. У Аггель от страха совсем всё опустилось внутри, а ноги стали ватными. Но с другой стороны, её переполнял ни с чем не сравнимый восторг.
И вот это было совсем глупо! Аггель подумала, что ей уже не шестнадцать лет, да и совсем в юном возрасте она не мечтала о дорогих ресторанах, крутых тачках и успешных