в карманах и клатчах, остальное разбойники срывали сами. Не прошло и минуты, как несколько мальчишек до нитки обобрали ошеломлённую толпу. Однако время не играло детям на руку, первый шок спал и Паоло стал наблюдать, что на лицах некоторых взрослых изумление сменяет ярость.
– Вы думаете, мы тут шутки с вами шутим?! – визгливо вскрикнул мальчик, поднимая зажатый пистолет вверх.
В подтверждение серьёзности своих намерений, Паоло вдавил спусковой крючок, и в тот же миг уши его ожгло залпом выстрела. Стараясь перекричать звон в голове, он надрывался, приказывая всем лечь, угрожая скорой расправой каждому, кто его ослушается. Он не слышал собственного голоса, но был уверен, что заряженный пистолет в руке придаст ему достаточно грозности для устрашения толпы. Хотя, со стороны, Паоло и был похож на истеричного мальчишку, которому взрослые отказали в какой-то безделице, это пугало куда больше, чем вид самого отъявленного головореза. Заложники поспешно подчинились, ложась на паркет. И лишь одна женщина осталась стоять недвижно. Облачённая в вечернее платье нежно-кремового цвета, с неброским макияжем на привлекательном личике, она казалась совершенно неуместной на этом празднике тщеславия и людской безрассудности, словно бы зашла сюда ненароком, подобно мотыльку, привлечённая светом дюжины окон. Она стояла, растерянно глядя на обряженного в лохмотья мальчика, прижимая руки к груди. Из-под её ладоней разрасталось пятно, окрашивавшее крем в алый. Она рухнула.
Крик волной прокатился по залу, обрушившись на Паоло. Мальчишка во все глаза смотрел на застывшее тело незнакомки, не понимая, не желая понимать, почему та не дышит. Постепенно осознание содеянного стало захватывать его, парализуя мелкой дрожью.
– Но это не я, – бормотал он едва слышно. – Я же стрелял в потолок. Это не я.
Паоло почувствовал, что его схватили маленькие, горячие, влажные ладони и потащили куда-то во тьму. Он не сопротивлялся, не в силах отвести взгляда от тела женщины. И даже когда та исчезла за поворотом коридора, мальчишка вглядывался в её образ, отчётливо отпечатавшийся в памяти. Вскоре свет погас, и ничего уже не мешало ему смотреть в её удивлённые глаза.
Юный король очнулся лишь вечером следующего дня. Покинув свои скромные покои, он вышел в зал, чтобы проверить своих подданных. Как он и думал, слухи быстро разнеслись среди босоногого народа, и все смотрели на него с осторожностью и страхом. Паоло прошёл к своему импровизированному трону, обвёл взглядом смолкших разбойников, и произнёс:
– Они все мертвы.
Паства явно насторожилась, жадно вглядываясь в своего предводителя, ловя каждое его слово, забыв даже дышать.
– И та женщина, и все в той гостинице, – продолжил Паоло, стараясь успокоить и оправдать больше себя, чем своих подданных. – И все мы, и весь этот город – все уже мертвы. Через каких-то две недели весь этот мир сгинет во тьме и холоде, так к чему нам жалеть чью-то