труд, и призвал всех отнестись с ответственностью, и пониманием текущего момента, как бы ненароком, обязав всех выйти в следующую субботу. – Очень приветствуются желающие выйти ещё и в воскресение, которым в добавок ко всему, ещё и будет оплачена смена наличными, сразу после работы! Некоторые рабочие недовольно зароптали. – Что у нас капитализм возвращается? – Или война началась? – Почему такой произвол? Но основная масса «трудяг» угрюмо молчала, потому как, наученные горьким опытом, понимали, что такое случается не только на нашем заводе, а повсеместно, и план великая сила, не выполнение которого грозит начальствующим управленцам потерей премии и служебного положения. Все разошлись по рабочим местам, и всё потекло по обычному руслу, по плану. Как обычно, не принуждённо, заученными движениями, соединяя не сложные узлы в детали и сваривая их по шаблону, я думал о жизни, о Тоньке и детях, и поймал себя на мысли, всё чаще о Наташе. Скрежет отодвигаемой двери, с тыльной стороны кабины, оборвал мои думы. – Эй, стахановец, айда позобаем, – ни когда не унывающий Толя Няшин, сосед по кабине, приглашал меня покурить за компанию. Я прикурил сигарету, от не успевшей остыть проволоки, и вышел из кабинки. Там в закутке, у цепного конвейера, была самодельная скамейка, на которой мы всегда втихаря курили наскоро, что бы не бегать, теряя время, в курилку, хотя это было строго- настрого запрещено, в целях пожарной безопасности, смешно, как в анекдоте, и так курили все. Петрович смотрел на это сквозь пальцы, но старшему мастеру или начальнику цеха не попадайся, грозил штраф 30% премии. Всё у нас было ещё по старинке, и время на перекуры было не предусмотрено, как на передовых предприятиях, где были введены 10 минутные перерывы через каждый час. В стране начиналась перестройка, которую настойчиво внедрял новый лидер страны советов Михаил Горбачёв. Мы жадно затягивались и выдыхали дым, – ты скажи, Колян, как они на нас «едут», обнаглели в корень, и как не изворачивайся, в субботу придётся выходить, а я имел другие планы! Толян, весельчак и балагур, был душой бригады, и все его, не замысловатые начинания, заражали всех, но редко приводили к чему- ни будь хорошему. – Понимаешь Колян, познакомился я с одной кралей, перед новым годом, у моей бывшей подруги, разведённой, как и я, и присохли мы друг к дружке накрепко, налюбиться не можем! – Встречаться нам запросто нельзя, замужем она, мужик её тоже где то сварщиком работает, полный тюхтяй, она об его ноги вытирает, так вот договорились мы с ней встретиться у меня, теперь придётся отложить. – Колян, я ей инженером представился, и она поверила, с машиной я тогда был, волга от отца по наследству досталась, вот в ней то, у нас всё первый раз произошло! Толя слыл бабником, наверное, навёрстывал упущенное, ему не повезло с женой алкоголичкой, с которой развёлся два года назад, разменял двушку, и переехал в комнатушку на общей кухне, дочке исправно платил алименты и на этом воспитание заканчивалось. –
