Эх, сейчас бы хоть одну из его ловушек задействовать, он бы показал этой мерзопакости, по чем пуд лиха! Да только кончилось все, отстрелялось, и самострелы, и копья, и сеть… Сеть! Сеть-то как раз на месте, вон она – над головой висит! Эх, как же её сдернуть оттуда, а? Так-то её можно было с помощью половицы высвободить, топнул посильнее и она падает. Но только как до половицы добраться, стойка-то отсюда далече.
– Вербан! Эй, Вербан! – возопил Заяц.
– Что, схватила? – немедля отозвался усач, и прыгнул к нему, дабы помочь высвободиться или погибнуть вместе.
– Сможешь подбросить меня… до моей стойки, ну, до того места… где она была? – выкрикнул корчмарь между прыжками
– Бредишь?.. Она тебя и там сцапает… когда нас съест. – в тон ему ответил усач.
Заяц замотал головой, крича ему чуть ли не на ухо, при этом оба они не прекращали своих прыжков:
– Не то! Я знаю… как спастись!.. И вас… спасу! Сеть под потолком… Я её скину.
– Хорошо, когда дам знак, ставишь ногу… мне в ладони, и я тебя… бросаю. Только учти, падать… будет больно.
– У гада в пасти… больнее будет. А когда я дам знак… что готов, начинаю считать… до трех, скачите до стены.. а то вас тоже накроет.
Вербан сложил ладони лодочкой и кивнул:
– Все понял. Давай, пошёл!
Заяц ступил ногою, усач напряг мышцы и с криком: «Ну, ты и наел пуза-а-а!», рванул руки вверх. Полета как такового корчмарь и не заметил. Просто все вокруг быстро-быстро промелькнуло: кувыркающийся дед, тварь, растопырившая щупальца (поймать меня, что ли пытается?), столы, потолок. А потом последовало крайне жесткое приземление мягким местом об пол. Но некогда было думать о боли, некогда стенать над ушибами. Корчмарь вскочил на ноги, осмотревшись среди бурых разлагающихся остатков своей стойки. Половица была где-то здесь. Вот эта? Нет, не похожа. Та была с продолговатым сучком, похожим на медвежий глаз. Ага, нашел!
– Всё! Нашел! Начинаю считать до трех! – Прокричал он.
Дед с усачом прибавили ходу.
– Один!
Ноги старика замелькали, точно крылья у ветряка, Вербан стал прыгать ещё дальше.
– Два!
Дед превратился в колесо, у которого уже не разобрать, где что. Усач двигался словно молния, резко, непредсказуемо.
– Два с половиной!
До стены им осталось совсем чуть-чуть! Ну же, ну! Ведь и тварь нагоняет!
– Три-и-и!!!
Заяц подпрыгнул и пал на половицу с секретом всем своим немалым весом. С потолка словно пала ночь! Мелкоячеистая сеть, сплетенная на заказ из прочнейшей верви, и утяжеленная по всем краям небольшими свинцовыми гирьками, покрыла все пространство корчмы, не задев только тот пятачок, где прежде была стойка корчмаря и почти прильнувших к опасной стене деда с рыжим. Тварь, внезапно почувствовав себя стесненной, заметалась в разные стороны, сразу забыв про почти