шершавым, что, казалось, было сделано из пергамента. Из-за своего роста незнакомец показался князю сперва каким-то гномом, обитателем вересковых пустошей. На нем была юбка из шотландки, а на голове сине-красный колпачок – родовые цвета клана. От старичка за версту разило кайенским перцем, так что не оставалось сомнения в том, что облачен он в свой парадный костюм, который извлекается из сундука лишь в самых торжественных случаях. Три раза чихнув, гном отошел в сторону и встал с подветренной стороны.
– А вы полагаете, что покойный лорд нуждается в утешении? – осведомился Альдо.
– Еще бы! Спрашивается, что ему мешало самому настрогать наследников, вместо того чтобы полжизни бороздить моря и океаны? Женись он на Флоре Мак-Нейл, так было бы у него все в порядке по этой части.
– А кто это – Флора Мак-Нейл?
– На ней хотел женить лорда его отец, старый Ангус. Сознаюсь, что красотой она не блистала, зато здоровье у нее было отменное, приданое отменное, да и детишки вышли бы отменные. Однако он, видите ли, не пожелал! Ну, ладно! Но в своих долгих странствиях он что, не мог найти себе девушку по вкусу?
– Он нашел, но, к несчастью, она была не свободна, а он любил только ее одну.
С удрученным видом гном сдвинул колпачок, из-под которого выбивались изрядно поседевшие волосы, и почесал затылок.
– Не повезло ему! Однако мог бы все-таки позаботиться о наследниках! Какое, должно быть, для него наказание видеть сейчас с небес, как сыновья его покойной сестры Маргарет, несчастной безумицы, шествуют за его гробом, чтобы потом прикарманить все его добро.
– Неужели сестра лорда была сумасшедшей? – поинтересовался Альдо, не подозревавший, что у сэра Эндрю была столь близкая родня.
– Ну не настолько, чтобы держать ее взаперти, но очень близко к этому. Ведь нужно быть всерьез чокнутой, чтобы втюриться в англичанина, да вдобавок еще судью, когда перед тобой на выбор полдюжины местных красавцев один другого лучше. И вот результат, полюбуйтесь! Десмонд Сент-Элбенс, который станет десятым графом Килренен, выглядит точь-в-точь как горшок из-под масла. Портной у него хороший, вот и все, что можно о нем сказать доброго! И братья той же породы, только еще хлипче. Жена, правда, у него, можно даже сказать, красивая, но только не из здешних она мест, и это сразу в глаза бросается: того и гляди все ноги себе переломает. По нашим-то камням да на таких каблучках! Городская штучка, вот и весь сказ! Деревенской жизни в глаза не видела! Грустно все это, вот что!
Венецианец не мог не улыбнуться про себя: глаз у старика был ой какой острый. Изящные ножки леди Мэри, казавшиеся еще тоньше из-за черных шелковых чулок, и впрямь подвергались немалой опасности: при каждом шаге она просто чудом сохраняла равновесие и шла, судорожно вцепившись в руку «горшка», который был откровенно недоволен необходимостью поддерживать свою супругу. Он предпочел бы шествовать за гробом в торжественном и печальном одиночестве, как ему и полагалось по его