сразу уснула. Я всегда удивляюсь ее умению засыпать мгновенно. Я так не умею, ворочаюсь с боку на боку, снова и снова вспоминаю все то, что увидел и услышал в том саду возле ущелья, под деревьями, и, все равно, не могу уснуть.
Из моего окна виден лишь край неба, и эта часть неба пока покрыта тучами, там не на что смотреть. В комнате душно, наверное, пойдет дождь. Я хочу встать, открыть форточку, но боюсь, что Аргина проснется. Снова плотно закрываю глаза, стараясь погрузиться в сон.
И вдруг в это время со стороны гумна какой-то тревожный звук, разрывая глубокую весеннюю тишину, проносится над спящим селом.
– Эге-ге-ге-е-е-й… От этого ужасного окрика у меня стынет кровь, я быстро сажусь в кровати, охваченный ужасом, смотрю по сторонам.
– Эге-ге-ге-е-е-й, – тревожный мужской голос многократно отзывается эхом в горах и в бездонных темных ущельях.
Я встаю с кровати, бегу к Аргине и начинаю трясти ее за плечо:
– Аргина, вставай.
Аргина открывает глаза и смотрит на меня с удивлением, ничего не понимая. Потом вдруг, вскакивая с кровати, она бросается к окну. Я только сейчас замечаю, что зловещее пламя на улице охватило все небо. Аргина почти срывает со стула свое платье, то самое, небесно-голубое, очень быстро его надевает и говорит, задыхаясь:
– Абик, там горит больница…
Она стремительно выходит из дома и бежит, громко захлопнув дверь. Я также, едва успевая надеть брюки, сразу выбегаю на улицу, мчусь к больнице, что совсем недалеко от нас. Со всех концов села, дальних и ближних, с тревожными возгласами, держа в руках факелы, бегут люди. А больница трещит, охваченная огнем, языки пламени ползут по окнам, стремясь внутрь помещения.
– Дети, там дети, на втором этаже, – слышу чей-то пронзительный голос.
Из главного входа, из окон первого этажа срочно выносят больных на носилках, почти друг на друге. Шум, переполох, плач и мольбы… от этих голосов и треска бешеного пламени трясутся небо и земля.
– Дети. Их нужно вытащить из здания, – истошным голосом кричит какая-то женщина, и в этом шуме и многоголосье я едва узнаю мамин голос. Мама с какими-то людьми выносит на носилках какого-то человека, наверное, того, которого задрал медведь.
И, вдруг, в дыму и пламени мелькнула Аргина. Это было лишь короткое мгновение, в следующую секунду она исчезает с поля моего зрения.
– Абик! – кто-то зовет меня сзади.
Все же, в этой суматохе я узнаю голос Аргины. Оборачиваюсь: в проеме двери на первом этаже вижу Аргину с каким-то ребенком на руках. Руками отмахиваясь от огня и дыма, задыхаясь, я бегу в сторону Аргины, из ее рук беру ребенка и бегу назад. Одна старая женщина забирает у меня ребенка, я снова бегу к дверному проему. Но там никого нет. Я хочу войти внутрь, но оттуда пышет такой жар, что мгновенно отпрыгиваю назад.
Люди уже добежали до меня с полными ведрами, кувшинами и кидаются из стороны в сторону, это наши соседи, есть люди с дальнего конца села, все бегут в разные стороны, орут, кричат, не слыша друг друга.
– Воды принесите, быстро…
– Землю