лицо было совсем рядом… Глаза блестели… приоткрытые губы чуть улыбались… А потом он хотел её поцеловать… И тоже – так близко его лицо… так близко, что можно взять его в ладони и коснуться губами лба… щеки… губ… Коснуться губами его губ…
– А про это можно? – Спросила Дина, смутившись оттого, что сначала напридумывала, а потом только спрашивает разрешения.
– Можно, можно… – Усмехнулся Внутренний Голос. – Про любовь можно всё.
– Хорошо, – сказала Дина. – Это про любовь.
– Только не забывай, что это про твою любовь, – сказал Внутренний Голос, сделав упор на слове «твою», – а про его любовь ты пока ещё ничего не знаешь. Так ведь?
– Да, – согласилась Дина. – Я буду пока только про свою.
– И слишком далеко не заходи, не ожидай от него того, чего просто не можешь… не имеешь права ожидать. А то потом плакать горько будешь.
– Ладно, – пообещала Дина и вернулась к губам Константина Константиновича… Кости.
Они такие живые, подвижные… так приятно смотреть на них, когда Константин Константинович… когда Костенька что-нибудь говорит… когда он улыбается… Как приятно, наверняка, когда они целуют тебя…
А как это бывает?.. Дина видела поцелуи только в кино. Тот поцелуй Артура Давлатяна не в счёт – он просто прикоснулся своими губами к уголку Дининых губ. Это когда она ему самую первую курсовую работу помогла сделать. Он сказал:
– Спасибо тебе большое. – И поцеловал.
– Пожалуйста, – ответила Дина. – Только никогда больше так не делай!
И он больше так не делал. Хотя Дине иногда и хотелось, чтобы он повторил. Но он ждал её позволения. А Дине это не нравилось.
«Какая ты, – подумала Дина, – поцеловал без позволения – не понравилось, ждёт позволения – тоже не нравится…»
Валерка Ревякин не ждал и не спрашивал. И поцеловал по-настоящему. Только это было очень давно.
Вот и Константин Константинович тоже ждал позволения… Нет, тут всё-таки другое – он не ждал позволения, он просто был деликатным… он не решился, чтобы не обидеть, не оскорбить… Это другое.
А если бы он решился – как бы это было?
Дина не знала. Она и сейчас не знала, как это бывает. Но она хотела узнать. Очень хотела узнать… Она была готова расплачиваться за это горькими слезами – только бы узнать, как целуют губы её любимого Кости…
Любимого Кости?!..
Да – любимого Кости. Милого Кости. Моего милого, любимого Кости…
Мама
Мама стояла на перроне, чуть поодаль от встречавших и отъезжавших. Дина не сообщила ей номер вагона, она передала через тётю Иру, чтобы мама не встречала её, что она сама прекрасно доберётся до дому, она уже не маленькая. Хотя знала, что мама очень любит вокзалы, любит встречать и провожать – для неё это всегда событие. И Дину она не проводила только один раз за все эти годы…
Мама сразу увидела дочь и замахала ей рукой.
– Диночка! Доченька! – Она обняла Дину.
И Дина ощутила