слушая меня. Разумеется, я прекрасно знала, что нынче отношения между полами строятся в совсем другом «формате», нежели тридцать лет тому назад, и так же отличаются от тех отношений, как принятые в моей юности от бытующих в позапрошлом веке. Потому мои объяснения и вызвали такой интерес у парня.
– Понимаешь, о чём я?
Он кивнул.
– Конечно, твоё предложение накладывает на тебя и определённые обязательства. Например, тебе нужно будет контролировать свои отношения с другими девочками, чтобы не ранить чувства той, другом которой ты себя объявил. И, разумеется, уделять ей больше внимания, помощи… Короче, стать джентльменом для своей леди.
Егор молча кивнул всё с той же сосредоточенной миной.
– Вот и хорошо. – Я улыбнулась. – А сейчас я твоя леди, ты мой джентльмен, и нам пора.
– Марина Андреевна…
– Да, Егор?
– Вы сказали про переживания… что от них далеко и надолго не уйдёшь…
Да, мальчишка мой – как губка: всё тянет в себя, ничего от его внимания не ускользнёт…
– Увы, это так. – Я задумалась. – Хотя, если посмотреть с другой стороны, то, возможно, надо бы сказать не «увы», а «к счастью».
– Почему – к счастью?
– Потому, что переживания всегда влекут за собой размышления над происходящим, над нашим отношением к происходящему и к нашим поступкам. А размышления это неплохо само по себе…
– Это формирование собственного мнения, – перебил он и вопросительно и несколько смущённо, как мне показалось, посмотрел на меня.
– Совершенно верно. – Я улыбнулась и сказала: – Нам пора.
Егор поднялся, открыл передо мной дверь, подал руку, и мы спустились в гостиную.
Его отец и Андрей уже сидели за столом. Увидев нас, входящих рука об руку, они встали и замерли на какое-то время с удивлением на лице, которое то ли не сочли нужным, то ли не успели скрыть. Я их понимала – мы с Егором являли пару что надо.
– Добрый вечер, джентльмены.
– Добрый вечер, – ответили они в голос.
Егор усадил меня напротив отца, а сам сел лицом к Андрею.
Андрей занимал нас рассказами. По большей части, они были рассчитаны на Егора, но не меньший интерес вызывали и у меня. Сергей Егорович, вероятно, слышал их не впервые и внимал другу вполуха, витая в своих мыслях.
В десять я проводила Егора в комнату, и он уточнил, ночую ли я у них. Услышав утвердительный ответ, он снова обрадовался, хоть я и не могла понять: почему это вызывает у него такой энтузиазм? В следующий раз обязательно спрошу его…
Пожелав Егору спокойной ночи, я вернулась к мужчинам.
Они сидели теперь в креслах и пригласили меня присоединиться к дегустации какого-то вина, привезённого Андреем – правда, не Тибетского и не Индийского, а Австралийского, купленного им в аэропорту.
Я сказала, что ничего не смыслю в напитках, кроме «нравится – не нравится».
Тем лучше, сказали они, и Сергей налил понемногу в бокалы. Я, наблюдая за их движениями, повторила необходимые, по всей вероятности, манипуляции и сделала маленький