побережье, и это несмотря на пятнадцатилетние усилия Королевства!
– А какой был груз?
– Двадцать четыре ящика свиных копыт.
– Чего?!
– Копыта свиные! – четко повторил Гарунди, – Двадцать четыре ящика. Кстати, ты знаешь, почему Ирил Данни выпустили из шинлийской крепости, хотя обычно мы выдаем Янвае государственных преступников?
– За примерное поведение?
– За услуги, оказанные королевскому двору. Было личное распоряжение государыни.
Гарунди замолчал. Он и так сказал уже слишком много. Хотя Риката интересовало все, относящееся к владельцам «Миража», однако неожиданная разговорчивость шефа показалась ему дурным предзнаменованием. До сих пор Рикат ловил контрабандистов и нарушителей правил стоянки судов. Не послужит ли откровенность Гарунди предисловием к переброске Нэти в распоряжение особого сыска? Вот, не было печали!
Поглощенный своими мыслями Рикат зазевался и отдавил лапу моське какой-то дамы. Обе взвизгнули. Дама разразилась было гневной тирадой, но, узнав Гарунди, тут же переменила тон. «Не соизволят ли господа почтить вниманием завтрашний обед?» Шеф скорчил пренебрежительную гримасу, после чего дама тихо исчезла, а прогулка продолжалась.
9
В свете газовых фонарей толклась мошкара. Прохожие попадались навстречу все реже, и, наконец, только запоздалый мороженщик с пустой тележкой, торопливо сорвал с головы шапку, раскланялся и поспешил пройти мимо. Спектакль в театре Кошечки Лори начался уже давно: несколько экипажей и автомобиль торчали перед освещенным зданием, из которого неслись бравурные звуки оперетты. Нэти тяжело вздохнул, представил на мгновение нарумяненные щечки Кошечки и вздохнул еще раз. Пауза затягивалась.
Наконец Гарунди свернул в пустынный, ведущий в сторону набережной проулок, потом шагнул в арку между домами (Нэти последовал за ним), зачем-то оглянулся по сторонам.
– Я вижу, прогулка вам наскучила? – (Здесь он опять перешел на «вы»). – Можете идти! – Рикат не успел обрадоваться. – Впрочем, постойте! Неужели вам не хочется знать, зачем я, собственно, столько говорил?
Больше всего в этот момент Нэти хотел бы сидеть в театральном буфете и пить коньяк, дожидаясь конца спектакля.
– Чтобы ввести меня в курс дела? – осторожно предположил Рикат.
Гарунди подошел почти вплотную к лейтенанту, дохнув на него запахом хорошего табака. Нэти подавил в себе желание отстраниться и приготовился слушать очередное излияние шефа.
– У вас неплохая хватка, Рикат, но молодость и глупость тормозит вашу карьеру. Я могу о ней позаботиться, но с этой минуты вы подчиняетесь только мне и никому больше! – Гарунди протянул руку, отечески опустил ее на плечо лейтенанта, и Нэти почувствовал, как эта рука пригибает его к земле. – Ни начальник управления, ни губернатор, ни сам король отныне не указ для вас! – Пожалуй, только в этот момент Рикат понял, что вляпался по самые ушки. По управлению ходили слухи о странностях шефа морского