он получил прозвище, отчасти за вечно кучерявую жизнь. Сейчас он стоял посреди танцпола и, закрыв глаза, крутил головой под «Доктора Албана». Девчонки подвижно танцевали перед ним, пытаясь обратить на себя внимание и злясь, что Пашка оставался на своей волне.
– Знаю, и чё? – спросил Юрка.
– Познакомь меня с ним, – попросила Машка.
– Да поть ты! Туда же, что ли?
– Ну пожа-алуйста! – подруга детства затрясла его за рукав.
– Ладно, скажу, чтоб подкатил к тебе.
«Иц май лайф» как раз закончился, и Пашка приоткрыл глаза.
– Здоров, чувак! Как сам? – поздоровался за руку Юрка.
– А? Зашибись, – Пашка довольно улыбнулся. – Орет только тихо.
– У тебя вечер спланирован? А то краля одна рвётся… Вон та, рыжая, сисястая.
Машка явно нервничала. Она стояла в нескольких шагах, глядя на парней и не зная, куда давать руки.
– Неплохо, очень даже неплохо, – оценил кралю кучерявый. – А сам чё?
– Подруга детства – она ж как сестра. Не буду ж я сестренку драть.
– Я бы послал все принципы.
– Может и пошлю, – пожал плечами Юрка. – А пока не стоит. Так что забирай, пока она не нажралась.
– Пожалуй, заберу, – довольно усмехнулся Пашка и кивнул головой, приглашая подойти.
– Зовут её Машка, и не Кулачкова, – оба захохотали пошлой шутке.
***
В середине скамеек, расставленных по периметру зала, сидела она – в дерзкой джинсовой мини-юбке, полупрозрачной кофте, пестрых лосинах, в кроссовках с яркими шнурками. Олимпийка с широкими полосками небрежно лежала рядом. Появляющиеся сквозь яркую помаду пузыри розовой жвачки, утомленный взгляд через густо накрашенные ресницы, обесцвеченная челка «карлсон» – просто красава.
Юрка решил впечатлить незнакомку. Он подошел и, не расфуфыриваясь, приступил к атаке.
– Слышь ты, чамора, чё жопой прилипла? Пойдём потремся.
– Рамцы попутал? Ты к лохушкам так подкатывай.
– А я к кому? Лоходранью останешься, если со мной не пойдешь.
– Борзеешь, парнишка. Не мельтеши, свали нахер.
– Свалю, с тобой.
Юрка схватил ее за руку и дернул к себе. Худенькое тельце оказалось рядом.
– Эй, ты чё, охренел? По-русски совсем не понимаешь? – красава попыталась отстраниться.
– «Бед, бед, бой, ага-а..» – начал напевать «Миди макси» Юрка, прикрыв глаза от удовольствия и покачиваясь в такт. Сцепленные за спиной руки он не собирался разъединять.
– Да ты псих! – злилась красава.
– Это ты психопатка хренова. Песню дотанцуем и бухать пойдем.
Красава притихла – то ли от перспективы халявного бухла, то ли разглядела-таки в наглеце харизма.
– Я, кстати, Юра, в честь Гагарина назвали, – представился кавалер, когда девица успокоилась.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив