зашла на кафедру поговорить с ним. В кабинете Ковач был один, он сидел на подоконнике и мечтательно разглядывал березу за окном. Ширинка была открыта; на профессоре были белые плавки.
– А? Что?.. Мы о чем-то говорили, Марина?
– Ага! Я поняла! – засмеялась Вика, плюхаясь на кресло.
– Что вы поняли? – недоумевал мужчина.
– Профессор, у вас роман…
– С чего вы это взяли? – Михаил Николаевич попытался построить на лице строгость.
– Дедукция! Вы меня сейчас назвали Марина, это раз. Два: вы весь день порхаете с видом влюблённого. Три: весь курс на халяву получил зачеты… И четыре… правда, это незначительная деталь… у вас белые трусики…
– Ой, прошу прощения! – вскочил с подоконника он, быстро застегивая ширинку. – Я вас смутил…
– Нисколько, – улыбнулась Вика.
– Ну, хорошо, – сказал Ковач. – Три аргумента я понимаю, а четвертый как может утверждать вашу гипотезу.
– Очень просто. Мужчины не носят женских трусиков. Так что, дружище, полагаю у вас была бурная ночь!
– Вы ревнуете?
– Я? – делано удивилась Виктория. – Почему я должна ревновать, вы же мой друг? Я просто задумалась, идти ли мне к Грибниковой, ведь через час она мне назначила встречу?
– Что значит, идти или нет? – вдруг охватила тревога профессора. – Конечно, идти… Вы обещали… Да? Вы же пойдете?…
– А как же та женщина, с которой вы встречались?
– Ну, это не то… – смутился как мальчик пожилой профессор и отвернулся к окну. – Это совсем другое… Это, ну…
– Небольшая интрижка, – сказала за него Виктория. – А она красивая?
– Кто? – не понимая, обернулся Михаил Николаевич.
– Ну, эта… Марина…
– Виктория, давайте… в общем, не будем, а?
– Ох, совсем я вас засмущала… Я до этого говорила, что через час встречаюсь с Верой Грибниковой, – снова попробовала вернуть в реальность влюблённого профессора.
– Да-да, Виктория… вы постарайтесь вызвать её на откровенный диалог…
– Вряд ли у меня это сегодня получится, – скептически выдохнула Вика, подымаясь. – Я думала обо всём, и… мне так кажется, лучшей стратегией будет запастись терпения и ждать пока она сама всё не расскажет. Я просто представила себя на месте Веры Павловны, чтобы я чувствовала после стольких лет затворничества…
– И? – Ковач опять присел на подоконник, и снова ширинка разошлась, наверное, молния слабая…
– Мне было бы о-очень тревожно, – растянула Вика, разглядывая гульфик преподавателя. – Мне бы хотелось безопасности от человека, с которым я общаюсь.
– Да, вы правы, – кивнул профессор.
– Ну… я, наверное, пойду… Думаю, заскочу в магазин купить тортик. Не с пустыми же руками идти в гости…
– Ах, да! Я ротозей! – спохватился Ковач и бросился к пиджаку, который висел на спинке кресла. Достал из кармана портмоне. – Вот… Вот здесь деньга…
– Не надо, Михаил Николаевич, у меня