больше тысячи лет назад и сшитые друг с другом в книгу, и ничего больше. В этом нет… магии.
– Магия может таиться не в листах, а в смысле, – прошептал Хопер. – Святые боги. Это не может быть! Что ты хочешь взамен?
– Твой каменный нож, – сказала Амма.
– Зачем он тебе? – удивился Хопер.
– Отдай, тогда скажу, – пожала плечами Амма.
– Разве он не у тебя в руках?
– Я должна была это услышать, – сказала она и бросила ему ответный дар.
Он стянул с ветхой книги обертку и тут же начал бережно перелистывать страницы, повторяя вполголоса:
– Бог мой, это же древнейший список! Без исправлений! Полный! К тому же рукописный, значит, он куда древнее тысячи лет. Перед Карой Богов в ходу уже была печать на станках. Ты смотри… Вначале завет, затем завет с комментариями, потом бытие, пророчества, гимны…
– Ты надолго расположился? – с напряжением спросила Амма.
– Прости, – он поднялся, завернул книгу, спрятал ее в мешок. – Действительно, никакой магии, просто текст. Но какой текст!
– Ты все еще думаешь, что тогда… семьсот лет назад это был голос бога? – она смотрела на Хопера испытующе.
Он не отвел взгляда.
– Не знаю, – пожал плечами Хопер. – Но я убежден…
– Убежден? – перебила она его. – Сколько тебя помню, ты всегда был в чем-то убежден. Ладно. Это все?
– Все? – он не понял, оглянулся, придерживая рукой рану. – Ну… ты остаешься собой. Все здесь устроила… Колодец, наверное, почистила. Я слышу звук ручья. Забралась повыше. Ты видишь всех, тебя – никто. Да и печь можно топить без особых опасений. Скучновато только одной-то.
– Кем я была, Бланс? – спросила она.
– Хопер, – снова поправил он ее. – Пусть уж лучше я буду Хопером, если ты не принимаешь меня прежним. Ты – Амма, если не заявляешь об ином. Умбра, как и я. И курро, как и я. Отверженная по собственной воле. Отыскавшая свободу в чужой земле. И опасающаяся всего на свете. Неужели твоя способность к предсказаниям тебе не всегда служит? Да и мое посещение тебя удивило. Это точно.
– Твое посещение – как полет комара. Глупо его предсказывать. Мелочь. А себе я могу пророчествовать только собственную смерть.
– И когда же она случится? – заинтересовался Хопер.
– Не знаю, – попыталась улыбнуться Амма. – Истина редко открывается в полноте. Но две вещи я знаю точно. Меня убьешь ты. И вот этим самым ножом.
Он замер. Вгляделся в женщину, которая семьсот лет пряталась от него.
– Милостивые боги, – прошептал Хопер. – Я тебя убью? Этим ножом? И ты носишь это в себе семьсот лет? Так вот почему ты тогда… Зачем мне убивать тебя?
– Это предвиденье, – ответила Амма. – Я не толкую будущее. Зачем? Мне это неизвестно. Ты, кстати, ведь тоже не обделен талантами? Я могу не только предсказывать, но и точно знать, сколько умбра разгуливают по земле. Но не могу, как ты, почувствовать каждого. Не могу погрузиться внутрь кого-то и обаять его во всей полноте. Это редкий дар.
– Он не всегда подвластен