для новой порции смеха, и тут… Она меня поцеловала. Не нежно. Не по-девичьи. Страстно. По-женски.
Я охуел.
– Вам не понравилось? – спросила Лиля исподлобья, когда я отклонился от неё, чтобы перевести дух.
– Нет, что ты, ну конечно, мне очень понравилось, – в полнейшем замешательстве ответил я.
– Я не очень хорошо целуюсь, наверное, – сказала она, покраснев.
– Вообще-то даже слишком хорошо, на мой вкус, – ответил я, не приходя в себя.
Лицо Лили тут же вспыхнуло радостью, она взяла моё лицо в свои руки и повторила поцелуй, в этот раз прижавшись ко мне всем телом, в особенности, бёдрами (маленькая мерзавка), отчего мой неюный уже боевой конь внезапно встрепенулся, забил копытом и потянулся навстречу её влажным мечтам. Лиля почувствовала этот спонтанный толчок и улыбнулась сквозь поцелуй, сказав «да, хочу ещё», не отнимая губ, и тут я ощутил, как мне сносит крышу.
– Осторожно, я могу влюбиться, – беспомощно промямлил я.
– Поздно. Я уже, – сказала Лиля и спрятала лицо, уткнувшись мне в воротник.
– Когда ты успела?
– В ту самую минуту, когда впервые тебя увидела. Я люблю тебя. С того самого момента. Я очень сильно люблю тебя и не знаю, что мне с этим делать. Пока!
Она повернулась и исчезла в глотке подземного перехода, моментально растворившись в потоке граждан, с пасмурными лицами бегущих по делам. Я остался в одиночестве, пытаясь переварить всё, что только что произошло.
ПОЗДНИЙ ЗВОНОК
День девятый.
Четверг, 25 марта.
23:44
[Черновая расшифровка записи телефонного разговора]
– Паха, привет! Прости, не разбудил? Ты вроде говорил, что поздно ложишься.
– Всё нормально. Привет, Кромм. Я только-только справился с детьми и сел подвести кое-какие итоги дня, наметить на завтра кое-что. Чего хотел?
– Мне очень нужно кое-что тебе сказать.
– Что-то случилось?
– Нет. Точнее… Не сегодня.
– В смысле?
– Паха, прости я немного выпил. Точнее, довольно много. У меня был такой день…
– Кромм, погоди, я тоже себе налью.
[пауза]
– Всё, я вернулся. Кромм говори, что там у тебя стряслось? У тебя голос как пиздец не знаю, что.
– Паха, я с ума схожу.
– Кромм, мы все сходим понемногу, каждый по-своему. Так о чём ты хотел поведать мне, милый?
– Прости, фра Паулу, ибо согрешил. Тогда. После армии. Я… я переспал с Леной.
– Я тоже и неоднократно.
– Несмешно. Это была твоя жена.
– Я тоже думал, что моя. Оказалось, что в наш сложный многоугольник входил почти весь город. «Входил» – нечаянный каламбур, м?
– Ты ведь сильно любил её?
– Я? Нет. Это была не любовь, Кромм. Это была простая, животно-примитивная тяга самца-подростка к течной сучке. Похоть в этом возрасте часто принимаешь за любовь.
– Чёрт.
[скрип