Владимир Козлов

Воровской орден – 1. Хвост фюрера


Скачать книгу

родственников, никто не знал, что Глеб в законе. И конечно Часовщик, который жил на другом конце города и чтобы не навлечь подозрений на главного кассира воровской кассы персонально с ним встречался редко. Глеб жаловал вниманием только своих мужиков с улицы и больше ни с кем старался не общаться. Как – то идя с ночной смены, он зашёл в городе в пивную «Железка», стоявшую около железной дороги, где собиралась с утра пьяная блатата. Взяв две кружки пива, он сел за столик открыл балетку, – «так раньше называли маленькие чемоданчики», и достал оттуда вяленую стерлядь.

      – Ну – ка хлопуша одноногий отломи рыбки? – услышал он с соседнего столика.

      Это был авторитет из местной спивающейся шпаны, Дыба.

      Глеб, не поворачивая голову в сторону наглеца спокойно, но внушительно бросил:

      – Плохая манера приставать к незнакомым людям.

      – Я плевал на твои светские манеры, – громко на всю пивнушку раздался всё тот же наглый голос.

      Моментально пивнушка наполнилась ядовитым смехом присутствующего люда, и розовощёкой Тамары, – продавца пива.

      Глебу не понравился грубый выпад наглеца, за которым пьяные морды выпустили свой яд:

      – Парень ты карты не попутал случайно? Я тебе сейчас за хлопушу свой протез в пасть загоню прокозлина гнойный, – в полутон, но жёстко произнёс Глеб.

      Завсегдатаи пивнушки притихли в ожидании внеочередного концерта, которые часто устраивал Дыба.

      Глеб сидел ровно на стуле и без волнения смотрел только в свою кружку пива. Промеж ног у него была зажата трость.

      – Ты кого прокозлиной назвал? – Меня Дыбу? – Да ты знаешь кто я? Я тебя сейчас урою волка позорного. Считай ты для меня уже хосен лох, – то есть жертва.

      Глеб отчётливо услышал скрежет зубов. Он поднял голову и увидал надвигающего на него здорового парня лет двадцати пяти. У него были бесцветные невыразительные глаза и перекошенный от злости рот. Позади него стояли примерно такого же возраста воинственно настроенные ребята, у одного из них рябого парня в руке блеснула финка. Они были готовы к решительным действиям, но Глеб ничего, не говоря глазами, показал Дыбе на свободный стул.

      Наглый парень без труда понял жест инвалида, после чего развязано опустился на обшарпанный стул и сразу выхватил из рук у Глеба рыбину. Это было его внеочередной ошибкой. Стоило только Дыбе заглянуть трезво в глаза Глебу, и он бы сразу понял, что с этим человеком закусываться нельзя, так, как можно ненароком голову потерять. Но Дыба был пьян, и показать кураж перед своими дружками, было делом его чести:

      – Я Дыба понял лапоть рваный, – зло сверкал он своими глазами. – Со мной никто не имеет права в городе так разговаривать. Я убить могу. Мне даже на зоне никто не перечил, а здесь на воле я терпеть тем более не буду, хоть ты возможно и фронтовик? Мне по хрену, кого мочить!

      Парень, разорвал зубами стерлядку и нагло уставился на Глеба.

      Глеб ловко подкинул