совсем наоборот!
Ты поверь! Сначала вера!
Вера чистая в Него
И без всякого примера!
Без «Зачем?» и «Для чего?»
Ты поверь и удивишься,
За сомненья Бог простит.
А с молитвой обратишься,
Он с тобой заговорит.
И наступит откровенье,
С ним же божья благодать.
И рассеются сомненья…
Тоже нужно доказать?
Коли так, как говорится,
Ты – потомок от Фомы!
И твоя душа томится
В диком царстве лжи и тьмы!
Если ж ты поверишь в чудо,
Пусть чудес на свете нет,
То Господь с тобой пребудет!
С ним прощение и свет!
Я в Советском Союзе родился…
Я в Советском Союзе родился
Я на верность ему присягал
Стал другим мир вокруг, изменился
Ну, а я так другим и не стал
Я в Советском Союзе родился
Рос, учился, любил и мечтал
Но распался Союз, развалился
Ну, а я так другим и не стал
Я в Советском Союзе родился
Пусть недолог его вышел век
Я от прошлого не открестился
Я – советский, в душе, человек
Я в Советском Союзе родился
И мой адрес – Советский Союз
Я страною своею гордился
И сегодня, как прежде, горжусь…
Умный не скажет, дурак не поймёт
Умный не скажет, дурак не поймёт…
Вроде, должно воцариться молчанье.
Тщетны, похоже, увы, ожиданья!
И ситуации нет оправданья…
Что-то молчание не настаёт!
Умный не скажет, дурак не поймёт…
Вроде молчанье должно воцариться,
Чудо ж, ведь, может такое случиться…
Только дурак всё свои небылицы
И ахинею несёт и несёт!
Дурак не поймёт! Но ему рассуждать
Это нисколько совсем не мешает,
Словно он всё лучше всех понимает.
Он же ведь именно так и считает,
Так, почему бы и не поболтать!
Дурак не поймёт. И никто, ведь, сказать
Правду в глаза дураку не решится.
Умный не скажет, ведь он побоится
Горько за правду потом поплатиться.
Он понимает, есть шанс схлопотать…
Так и живут они. Всё у них так…
Оба друг друга во всём дополняют.
Умный не скажет, хоть многое знает.
Ну, а дурак всех вокруг поучает.
Кто же из них тогда больший дурак?!
Минута тишины…
Молчанье – самый громкий крик,
Он давит тишиной на уши.
И сразу, в тот же самый миг,
Рвёт в клочья раненую душу
Она от ран разорвалась
В кровавых, страшных тех сраженьях.
И эхом боль отозвалась
В послевоенных поколеньях.
И продолжает болью жечь,
Как будто это с нами было.
За нас пришлось им в землю лечь,
А нам стоять у их могилы.
Душа