песни, танцы, их порой детскую наивность и бесхитростность.
Но отношения оставались приятельскими и даже за какими-то мелкими одолжениями я к нему обращалась, потому что когда-то помогала ему учиться и получать диплом, что оказалось не так просто, деньги и тогда открывали многие двери, но далеко не все…. А нашему грузину хотелось быть лучшим в журналистике. На оценку удовлетворительно он никогда не соглашался, вот и приходилось, забыв о своих зачетах и курсовых, работать над его курсовыми и статьями…
№№№№№№
Вахтанг, похоронивший не любимую, но родную жену и мать его сыновей, остался в одиночестве. Если это его и тяготило, то по нему не скажешь. От относился к тем мужам, кто умеет красиво стареть, а это очень важно, когда нам уже не двадцать и не тридцать.
И вот наша неожиданная новая встреча. Он высокий и довольно стройный стоял на высоком крыльце, смотрел на меня, прищурившись и загадочно улыбался.
На самом деле был юбилей университета, и я действительно собиралась писать статью о нашем выпуске, и вовсе не последнюю роль отводила нашему грузину, просто спешка внезапная могла вызвать подозрение, но не вызвала.
Он развалился в кожаном кресле и с барственной усмешкой взирал на меня, хотя я больше чем уверена, ничего такого он не хотел, но эта маска вельможи стала его второй натурой. Да что греха таить, он всегда таким и был, даже в пору нашей общей юности и студенчества…
Я врубила диктофон, и мы стали вспоминать о том, что было и чем успокоились сердца каждого из нас в те, уже такие далекие годы. Сколько всего вспоминалось и веселого и грустного. И несмотря на все трудности, время было замечательным.
Вся бессмысленность затеи по спасению пленницы стала очевидно, как только я поняла, как велик его дом, сколько девиц там можно спрятать. И Вахтанг только усмехался, говоря о чем-то давнем, о комнате в общежитии, о стакане вина и первой девушке, которая ему отказала, о том, как сдавал экзамен самому суровому преподавателю, не понимая, о чем его спрашивают, что от него требуется. Говорить он мог долго, и напросившись в гости, я не могла уйти просто так, оборвав на полуслове его монолог.
И все закончилось бы ничем, если бы что-то не упало у нас над головой, то я никогда ничего не узнала бы, но там раздался стук падающего тела, и я, встрепенувшись, уставилась на него.
– Ты завел мраморного дога? – спросила я первое, что могло прийти на ум, хотелось хоть что-то сказать.
– Догиню, – ответил он, – и тут прямо перед нами еще что-то шлепнулось за окном, заставив тело невольно вздрогнуть. На первый взгляд было очевидно, что я ничего не ведаю
Он рванулся туда, я последовала за ним. Охранник держал ту девицу, которую я уже видела недавно на ступеньках ресторана.
– Кто это, и почему она выпрыгнула из окна? – пришлось спросить мне, глупо было молчать и делать вид, что ничего не произошло.
– Сорвалась,