романа «Театр», когда старая актриса берет в партнерши молодую соперницу, и, играя с ней рядом на сцене, без труда затмевает ее, обращая обещанный триумф в полный провал. А та понимает это только в финале, ярится, и ничего не может исправить. От торжества молодости не остается и следа. Она становится жалкой и беспомощной. Она проиграла, хотя верила, что перехитрила весь мир и так уверенно шла к победе.
Как часто в юности Алене снилось, что она играет роль той юной дебютантки, и вот теперь впервые она почувствовала себя гениальной актрисой. Странное это было ощущение, а что ей еще оставалось, когда она поняла, что все развалилась? Какая разница кто из трех сотен Кристин будет теперь сидеть на ее кухне, и объяснять ей, что она и чужой муж любят друг друга и должны быть вместе? А их любовь давно прошла, и она должна уйти и не мешать влюбленным.
– Достойно уйти, – подумала Алена.
Если бы Сергей увидел ее слабой и растерянной, то он бы очень удивился, и что-то заподозрил. Но что могла заподозрить эта девица, видевшая ее в первый и в последний раз. Она не подозревала об актерских способностях соперницы, и о том, как она выглядит обычно.
Кристина села на кухне на предложенный стул так, что был виден край ее черного чулка – этакая юная Джульетта из Урюпинска, которая решила пристроиться и жить в профессорской квартире – уезжать в глухомань никак не хочется. Только она еще не знает, он наверняка не сказал ей, что это квартира ее отца и подарена ей. Он может, конечно, здесь жить, сколько вздумается, но без молодой жены. А если она захочет ее продать, то не обязана с ним считаться.
Но этого девчонке пока не обязательно знать, иначе она сбежит, и тогда все будет не так, как хочется того Алене.
– Я беременна, – как-то сразу, чтобы особенно не напрягаться, – заявила Кристина.
– И мой муж, отец вашего ребенка, – вы это хотели сказать, или то, что это не он, но готов усыновить? Я думаю, что он готов, он всегда был милосерден к заблудшим овечкам, и одурачить его легко, а когда седина в голову, бес в ребро.
– Если вы думаете, что заставите меня отказаться от Сережи, – она замолчала, и слезы мелькнули в глазах.
В тот момент она казалась правдивой, у бедняжки совсем не было актерских способностей, а такая эффектная внешность.
– Ну что вы, – хотелось крикнуть Алене, – и не вздумайте этого делать.
Но вслух она произнесла другое:
– Может, вы уже останетесь, там спальня и кровать – была наша, станет ваша.
Они пристально смотрели друг на друга.
– Ну, зачем же, – тихо проговорила девушка, – я не собираюсь его ни с кем делить. И вас не хотелось бы стеснять.
– Ну, это как получиться, – хотелось сказать Алене, – но вероятно, длиться это будет не так долго, а потом он будет всецело твоим, только что ты с ним делать станешь?
Но и этого она не сказала – не могла спутать карты и все погубить своими руками. Если все пойдет не так, как она задумала, она не простит себе