он! Как же! Не помнит просто, как в бреду постоянно звал: Ада, Ада, Ада… Я чуть с ума тогда не сошла от беспокойства за него. Боялась, что и вправду помрет. Как я тогда жить без него буду?
– Извини, – бурчу я. Ненавижу извиняться! – Я не то хотела сказать…
Всю оставшуюся дорогу мы идем молча. Говорить не хочется. От странных размышлений на тему, что происходит с Эваном, меня в какой-то момент отвлекает возмущенный голос братца.
– Где ты шлялась?! А он что здесь делает?! – шипит возмущенный Анигай, буравя недовольным взглядом настырного альтаирца. Эван отвечает тем же.
За три года нашего знакомства брат так и не смог смириться с мыслью, что я, чистокровная дарийка, дружу с «заклятым врагом» – альтаирцем. Хотя надо отдать должное Эвану, он тоже повышенной симпатией к Анигаю не страдает. Мальчишки! Что тут еще скажешь! И не важно, какой расы. Все одинаковые! Того и гляди подерутся! Каждый раз между ними вставать приходится! Вот и сейчас…
– Извини, это я виновата. Я его попросила со мной пойти. Мне одной страшно было… – неуклюже пытаюсь выгородить Эвана перед скептиком-братом.
– Тебе?! Страшно?! – Кажется, еще немного – и Анигай прыснет от смеха. – Сама-то веришь в такой бред?
Мы двойняшки – но на этом наши родственные связи, пожалуй, и заканчиваются. Взаимопонимания между нами ноль, как, впрочем, и внешнего сходства. На фоне высокого черноволосого тирана-братца я выгляжу бледной мелкой молью. Правда, Анигай всегда слушается эту «моль», когда речь идет об очередной афере под названием «Как раздобыть дары, чтобы не сдохнуть с голоду в проклятом Катаре». Тут я ас!
Например, мне принадлежит гениальная идея воровать прямо под носом стражей Дэбэра из императорских шахт топливные кристаллы и продавать контрабандистам. О том, что если нас заловят, то непременно казнят, мы предпочитаем не думать. Какая разница, где сдыхать: на плахе или от голодухи в нашей обледенелой хижине? На плахе, может, и не так мучительно будет.
– Я хочу помочь! – уперто повторяет Эван.
– Помочь он хочет! – Возмущению Анигая, кажется, нет предела. – Да из-за тебя нас в шахте сразу поймают! Ты же как бельмо на глазу! Неужели не понимаешь?
Анигай прав. Эван сильно выделяется на фоне дарийцев. Мы почти все темноволосые, глаза либо карие, либо черные. Мои фиалковые – исключение из правил. Альтаирцы, наоборот, – блондины или рыжие. И глаза у них синие, зеленые или голубые. У дарийцев таких не бывает.
На Дарии все альтаирцы наперечет. Их здесь редко встретишь. Только среди военнопленных, которых заметно поубавилось за время перемирия. Но Эван не военнопленный. Он – другое дело. Типа гость. Правда, кого и зачем, я не знаю. В чужие дела не лезу. Вопросы не задаю. Недаром у нас в Катаре говорят: чем меньше знаешь, тем дольше живешь!
– Я хочу помочь! – упрямо повторяет он. – Могу на страже постоять. Или внимание охраны отвлечь.
Анигай недоверчиво хмыкает:
– Это точно! Запросто отвлечешь! А нам потом