отцом, у меня перехватывало дыхание.
Всего среди преподавательского состава нашлось восемь человек, преподававших здесь уже больше двадцати лет. И одна преподавательница была здесь то ли ассистентом, то ли аспирантом в то время, а потом осталась работать, но она интересовала меня меньше всего.
Больше всего меня заинтересовал Саймон Блэк, который оказался среди моих преподавателей, так как вел практические занятия по снадобьям. Это было отличной новостью, поскольку позволяло надеяться, что мне удастся с ним найти общий язык. В практических снадобьях я была достаточно хороша. По крайней мере, по меркам Орты.
Однако практические снадобья меня ждали только в четверг, а ответ от Тани пришел во вторник вечером. Она писала, что проще всего найти такую информацию, получив доступ к личному делу студента. Там должна была храниться информация по посещаемым предметам, оценкам, названиям письменных работ. В том числе там указывали и фамилии преподавателей, которые вели курсы.
«В Орте актуальная информация (за последние пять лет) хранится в кабинете ректора, – писала Таня. А все, что старше, – в архиве, в библиотеке, но попасть туда можно только в сопровождении преподавателя. Ян сказал, что еще такой архив иногда хранится в учебной части».
Проще всего мне было проверить учебную часть: я еще решала некоторые организационные моменты и часто заходила туда. В среду я нашла удачный предлог и, против обыкновения, не стояла перед столом сотрудницы, скромно потупив взгляд, а внимательно оглядывалась по сторонам. Когда со мной закончили, а у стола сотрудницы удачно столпилось несколько студенток, кажется, с первого года обучения, я даже осмелела настолько, чтобы отойти к стеллажу, который я смогла заподозрить в том, что он является архивом. Однако, судя по табличкам, там оказалась только документация, связанная с текущим учебным процессом.
Оставались библиотека и кабинет ректора.
В четверг меня ждала возможность познакомиться с нашим преподавателем практических занятий по снадобьям. Надо сказать, что такой подход к организации рабочего процесса, когда лекции вел один преподаватель, а практические занятия – другой, меня несколько удивил. В Орте все занятия по Снадобьям вела профессор Карр, у нас вообще не было отдельных лекций, мы всегда занимались в лаборатории.
Мы собрались тем же составом, каким присутствовали в пятницу в аудитории, и впереди нас ждали четыре часа практических занятий, что всегда было сложнее. Снадобья пятого, самого высокого уровня, которые изучались на последнем курсе, требовали особенной сосредоточенности, поскольку ошибиться при их приготовлении было легко, а вот последствия это могло иметь самые тяжелые. Тем не менее в лаборатории царила довольно расслабленная атмосфера, гораздо более расслабленная, чем перед лекцией.
Или это просто я чувствовала себя спокойнее, потому что за соседним столом собирался работать Алек, а через один стол от него – Реджина, которая в его присутствии неизменно вела себя