каком-то непонятном языке. Казалось, слова перепрыгивали с ветки на ветку, соударялись, мешали друг другу донести смысл. Наполненные эмоциональной окраской мольбы, они неприятно оседали в сознании путника горьким привкусом. Да, он их чувствовал даже на языке, как пилюлю бисептола, что даже захотелось отплеваться, заесть, запить чем-нибудь. Кто-то издалека как будто звал на помощь, и отчего-то это откликалось в нём приступами тошноты. С каждым ударом отдалённого дятла он чувствовал, как волна неприятного, противного спазма ползём по пищеводу, подбираясь к горлу.
Он догадывался, вернее знал, что происходит с ним. Он также понимал, что с этим нельзя справиться при помощи оружия. И всё-таки машинально потянулся за рукоятью «Джерихо-941 FB», который для краткости называл Магнум по имени компании разработчика… Ладонь поглаживала рельефные накладки пистолета, средний палец дотрагивался до спускового крючка, а сам бродяга в сердцах ругал себя последними словами за полусознательные действияобходимо заглушить динамики шлемофонов, твердило в мозгу логическое мышление, разбиваясь о гранит инстинктов.
Резь в глазах застилала окружающую панораму, а в ушах больно рождалось то, что можно сравнить с работающей фрезой, когда ею проводят по зубной эмали. Самое верное, что необходимо было предпринять сейчас, – идти. Как можно скорее выходить из зоны поражения производимой атаки. И как бы это не было сложно, передвигать онемевшими, не чувствующими земли под собой ногами. Или – упасть и ползти. Да! верно. Трава смягчит ментальный удар, поглотит и рассеет какой-то процент излучения… Придорожная канава. Там много гнили, отравленной химикатами влаги и вони, но она заросшая этим спасительным зонтом.
Он упал в канаву навзничь, не сгибая колен. Чувствуя, как от падения ударяются друг о друга челюсти, как разбиваются дёсны, как рот заливает теплая, солёная кровь. И он пополз. По-пластунски, всаживая в вязкую гущу локти. И уже жалел, что пренебрёг СИЗом. Горькая, вязкая вода с радужными бензольными разводами на туго затянутой плёнкой каких-то реагентов глади, забивалась, не заливалась, именно забивалась в ноздри. Перекрывала дыхание. Переваливалась через нижнюю губу в полуоткрытый рот. Как его только не вырвало? А он продолжал усердно работать, вытягивая всосавшуюся в трясинообразное желе руку, чтобы переставить дальше. Иногда руки проваливались по плечи. И стоило неимоверных усилий, чтобы заставить это придорожное болото отпустить их. Но боль уменьшалась, становилась не такой нестерпимой, как вначале. Теперь она походила на мигрень.
…проанализировав, сколько времени ушло на преодоление непредвиденной трудности – двадцать две минуты, – сталкер кивнул себе головой. Нормально. Ещё несколько минут у него ушло, чтобы привести себя в порядок и проверить средства индивидуальной защиты на наличие повреждений. Порядок. Нет, – решил он, – больше не стоит расслабляться, подвергаясь неоправданному риску.
Брошенная в очередной раз гайка