годы падает 6-й индикт. 1 сентября 544 г. византийской эры была смена 6-го индикта на 7-й. Таким образом, 7-й индикт падает на 544 и 545 годы, охватывая косвенное событие – прибытие Нарсеса в Константинополь с пленным Лже-Хилбудом, по которому нами по Таблице V в работе Льва Черепнина «Русская хронология», § 7. Индикты [27], определена дата сооружения надгробия Хилбуда с эпитафией – 28 ноября 544–545 года, 7-го индикта. Следует обратить внимание на сведения болгарского учёного, оставленные Семилетовым в форме недоумения. Иванов, ориентируясь на дату надгробия Хилвуда – 28 ноября, и дату Прокопия – 534 год, решил, что битва Хилвуда со славянами произошла 28 ноября 534 года. Однако на 534 год падает индикт 12-й, а 7-й индикт падает на 529 год. Семилетов недоумевает, но решения никакого не принял, поэтому эти сведения не вызывают интереса, они вне пределов дат Прокопия и периода времени прибытия Нарсеса в Константинополь с пленным Лже-Хилбудом. Интересным оказывается определение кенотаф – могила, не содержащая останков, сооружённая 28 ноября (544–545 гг.), 7-го индикта. У этой даты есть содержание, она обладает определённостью.
Если Хилбуд остался жив после жестокой битвы со славянами, в которой пали многие ромеи, то он принял решение не возвращаться ни в Империю, ни на родину, а, удержав при себе оставшихся в живых соотечественников, поселиться на левом берегу в низовьях Дуная. Дальнейшие события известны из рассказа летописца Нестора. «Идущю же ему опять (назад из Византии), приде к Дунаеви, и възлюби место, и сруби градок мал, и хотяше сести с родом своим (значит, служили Империи вместе с Хилбудом и члены его рода), и не даша ему ту близь живущии» (славяне, они знали, с кем имеют дело – Хилбуд воевал против них). Кий, по Нестору, вернулся «в свой град» – Киев. Но через 300 лет, в 864 году, киевские потомки трёх братьев уже не знали ничего определённого о судьбе своих предков, и на вопрос Аскольда и Дира: «Чий се градок?». Отвечали: «Была суть 3 братья, Кий, Щек, Хорив, иже сделаша градоко сь, и изгибоша („исчезли, пропали“) [6, 136, 349. – 6, 218], и мы седим, род их…»
Очевидно, что теперь необходимо принять решение относительно тождества Кия и Хилбуда. Нам как раз с руки содержание формулы Литаврина о предположении Рыбакова по поводу славянства Хилбуда. Но Рыбаков высказывал предположение и о тождестве Кия и Хилбуда. Поэтому мы в завершение нашей зарисовки, пользуясь отчасти словами Литаврина, принимаем такое решение: славянство Хилбуда и его тождество с Кием – «скорее закономерно, чем произвольно».
Не всё гладко, однако, и с «лингвофричеством» Рыбакова, русский язык, а с ним и греческий – на его стороне. При рассмотрении белорусского праздника «Комоедицы», отмечаемого в день весеннего равноденствия, 24 марта, он предложил простое и смелое решение: Комоедицы – праздник медведя. По-гречески комос – медведь. Но у его оппонентов мелькнула мысль: по-гречески «медведь» – арктур, откуда Рыбаков взял, что комос – медведь? Но русский язык и греческий снимают обвинение с Рыбакова. На Руси бурому медведю дано много бранных и почётных кличек: косматый,