полупоклонившись, вкрадчиво, как бы подчеркивая, что возражает вынужденно, сам не желая того, втиснулся в спор Ткач. – Каким образом, с твоего позволения?
– Кто хочет делать, тот ищет способ, а кто не хочет, ищет, естественно, причину. Так вот немцы, Владимир Иосифович, ваши сородичи…
– Михаил, ты грубеешь день ото дна, – упрекнул сына Богусловский-старший. – Казарма дурно на тебя влияет.
– Нет. Она приучает говорить правду, так не привычную для нашего просвещенного общества, – ответил Михаил отцу и, сделав небольшую паузу, продолжил: – Так вот немцы ищут способ. И позвольте вас уверить, не без пользы. Пошленький стишок в газете: пороть большевиков, пока из их пыльных спин не полезут марки, гульдены и кроны, а из какого-то Нахамкеса-Стеклова вылезет австрияк… Представьте, и завтра подобный пасквильчик, и послезавтра – так день ото дня, нечистоплотно, нахально. Невольно сомнения возьмут даже образованного человека. Крестьянин же, глядишь, все за чистую монету примет. Да если ему еще немец-управляющий, надевший теперь маску благодетеля-демократа и не менее мужика ругающий своего бывшего хозяина, все это прочтет со своими комментариями?
– Если позволишь, Михаил Семеонович, в твоих утверждениях не видно логики, – возразил Ткач, на этот раз не так робко. – Отчего немец на немца хулу возводит? Бей свой своего, чтобы чужой и духу боялся? Так ты утверждаешь? Но поверь мне, в России нет немцев. Они ассимилировались совершенно. Кроме разве колонистов немногих. Лишним мне представляется называть имена тех, кто создавал славу России. Славу ратную, славу просвещенности, славу мореплавателей и первопроходцев. Разве мы можем их назвать немцами либо голландцами? Кощунственно это бы прозвучало. Они – сыны России!
– Многие и фамилии сменили, – подхватил, стараясь даже копировать тон Ткача, Михаил Богусловский, но его резко одернул отец:
– Не забывайся, Михаил!
– Отец, как можно обидеть человека, если он, меняя фамилию Бубера на Ткача, исходил лишь из чувства патриотического, – ответил отцу Михаил Богусловский, затем вновь обратился к Владимиру Иосифовичу: – Вы не станете отрицать истинность моих утверждений?
– Видимо, ты в какой-то мере прав.
– Вот и отлично. Отдадим должное патриотам России, однако не станем умалчивать: крепостников было предостаточно. Разве они не видели, что мужик ненавидит их, готов втоптать в грязь, в ту самую грязь, в которой держит крепостник мужика? А сегодня час возмездия – реальность. Но кому хочется терять власть? Вот и начали извиваться крепостники. На ненависти к себе спекулировать. Всех, кто борется сегодня против их власти, они именуют немецкими шпионами. Отменная, просто незаменимая аргументация этих утверждений – война с Германией. Пока разберется мужик, германцы уже вновь крепко вожжи русской птицы-тройки держат и осаживают ее, едва она ход начинает набирать. Попутно и своих вековечных врагов – к ногтю. Нашими руками создать на Руси гетто. А разгорится