гое… Ох, гое, гое…
– Какое же у тебя, Санечка, горе?
– Кой-какое-гое-гое, кой-какое гое-гое…
Интересно, «гое» для него, или нет, наш с его папой развод? Для меня это было замечательной неожиданностью – папа сам проявил инициативу. Принёс бланки из ЗАГСа:
– Вот. Давай, разведёмся – и никто никому ничего не должен.
Неприлично мне было радоваться – но скрыть не смогла.
Судья ничего не понимала, всё допытывалась до причины, просила «не спешить», «подумать». Сергей своим красивым, прекрасно поставленным голосом объяснял что – то о безнадёжном несходстве характеров, а я из-за его спины жестикулировала, выразительно гримасничая. Судья поняла мою мимику правильно:
– Что, Наталья Анатольевна? Не расспрашивать, а просто развести? На алименты подадите?
– Да…
Это было первого апреля – в первый тёплый день весны.
***
Письма, письма, письма. «Ты родила никому не нужного ребёнка, чтобы прожить за счёт моего дурака»… Одно и то же в бесчисленных вариациях.
Складываю в папку. Соберётся жениться Санька – пусть поучится на чужих ошибках.
Будь я в этой истории не действующим лицом, а наблюдателем – я бы пожалела его папу…
***
7.5 месяцев. Саньке поставили «манеж» – каркас от раскладушки. Без устали встаёт и садится, держась за бортик. Попробовала командовать: «Сели – встали»! Понял! В ожидании очередной команды оглядывается и приплясывает от нетерпения.
Купила Саньке музыкальную матрёшку-неваляшку. Показываю – а он как задрожит! Буквально затрясся – перепугался звенящего чудища с себя ростом.
Впрочем, уже дня через два с восторгом гонял её по комнате.
***
В 8 месяцев появился первый зуб – и Саня сразу же начал грызть печенье. Не ждёт, пока дадут, а обнаружил коробку с печеньем под диваном – и таскает оттуда.
Первое слово – «баба». Ну а раз первое слово произнесено, здесь кончается история Санюшки-зверюшки, и начинается история Александра Сергеевича, человечка разумного.
Добавлю к предыстории то, что на девятом месяце Саню охватила неудержимая охота к перемене мест – он буквально забегал на четвереньках, хватая всё на своём пути и вставая везде, где хоть за что-нибудь можно уцепиться. Уцепился как-то за ручку холодильника – и пытается открыть. Бабушка нахмурилась:
– Не хапай, не хапай своей гавённой лапой!
Аж зашёлся от смеха:
– Ха-ха-хап! Хап-хап!
Похоже, с юмором всё в порядке.
Лишнюю, по его мнению, одежду если мог снять-снимал, а лишними не считал только трусы на лямках. И не возражал против выставления голеньким на заснеженный балкон (радостно топал по снегу, оставляя «марсианские» следочки), ни против обливания холодной водой. Обольёшь – а он только охнет и глаза выкатит, словно каждый раз удивляется – зачем это? А уж обуть Саню совершенно невозможно. Тут же сбрасывает всё.