а пока запасайся пивом.
Вадим завёл двигатель и покатил в сторону дома. Он уже представил себе, как сначала пообедает, а потом часиков до пяти засядет за компьютер. Как раз к этому времени в больницу начнут пускать посетителей – и тогда вместо пятнадцати-двадцати торопливо выкроенных минут он сможет побыть с Наташей почти до самого вечера. Да здравствует выходной!
Уже с порога он учуял одуряющий запах котлет (кажется, слегка пережаренных) и торопливо сглотнул слюну. Из кухни выглянула матушка – раскрасневшаяся, растрёпанная, с опущенной на глаза чёлкой.
– Вадюшка пришёл, сыночек, – растягивая гласные, произнесла она. – А у меня котлетки готовы.
По первым звукам её голоса Вадим понял: она немного навеселе. Он всегда безошибочно угадывал степень её опьянения. В данном случае «доза» не превышала трёх-четырёх рюмок. Пока вполне нормально для адекватного общения. Но видеть мать в подвыпившем состоянии всегда было для него мучительно и неприятно. Василий неотвратимо тянул её за собой на самое дно, а родной сын ничего не мог с этим поделать.
Мать быстро вернулась на кухню и засуетилась возле плиты. Вадим сел за неубранный стол, брезгливо отодвинув от себя грязные тарелки. Отчим никогда не убирал после еды посуду, считая это чисто женской обязанностью. Впрочем, чистюля-мать сама набаловала Васеньку, подбирая за ним все крошки. Это было удивительно, но стоило ей выпить лишнего – как чистота и порядок сразу же отходили на второй план.
– Вадюш, как у тебя дела? – спросила она, накладывая ему котлеты.
– Нормально, – сдержанно произнёс Вадим. – Конечно, не так кайфово, как у тебя, но жить можно.
Мама поставила перед ним тарелку.
– Что ты такое говоришь, сынок, я и выпила-то всего ничего, – обиделась она и, низко склонив голову, принялась собирать грязную посуду.
– Я уже заметил.
Вадим отрезал кусок хлеба, взял вилку и принялся за котлеты. Мало того, что они оказались пережаренными, – соли в них было столько, что её хватило бы на целую бочку огурцов. Влюбилась матушка, не иначе. Он отодвинул тарелку – есть это было просто невозможно.
– Мам, у нас ещё суп остался? – спросил он.
Мать мыла посуду.
– Остался. А котлетки чего же не кушаешь? – не оборачиваясь, ответила она.
– Первого захотелось.
– Хорошо, я сейчас разогрею.
Всё так же избегая смотреть на него, она полезла в холодильник за кастрюлей. Подозрительная суетливость в поведении матери насторожила Вадима. Опасаясь самого худшего, он попросил:
– Мам, посмотри на меня, пожалуйста.
Крышка упала с кастрюли и загромыхала по полу. Мать торопливо провела рукой по волосам, напуская на лицо взлохмаченные пряди.
– Сейчас, сейчас… только кастрюльку на плиту поставлю.
– Мам, повернись.
Она неловко выпрямилась, встав к нему правым боком.
– Чего на меня смотреть-то? Слава богу, я не девка